Приключения Сэмюэля Пингля [с иллюстрациями]

Салфетка была еще заткнута за жилет Фредсона. Значит, несчастье постигло его внезапно, за десертом, когда никто не мог предполагать, что кости лица Фредсона, повинуясь какой-то неизвестной силе, вдруг претерпят существенные изменения. Отек распространялся на челюсть и подбородок, придавая лицу устрашающее выражение.

— Третий случай, — оживленно произнес доктор, кладя руку на плечо Фредсона. — Мы сейчас разберем… Полковник, придите в себя! Перед вами я, Флит…

Фредсон поднял глаза на доктора.

— А, это вы? Очень приятно… Но какова рожа! Простите, говорю о себе.

— Джордж, да приди же в себя! — умоляюще произнесла миссис Фредсон, прикладывая кружевной платочек к своим мокрым глазам.

— Я и не думал выходить из себя, — довольно трезво выразился Фредсон. — У этой леди, доктор, слишком развито чувство паники, а я хотел бы знать ваше мнение. Смотрю в зеркало и говорю: «Я иль не я? Вот в чем вопрос!»

— Разберем, — ответил доктор Флит. — Расскажите, как началось…

Фредсоны рассказывали. А доктору Флиту — с первого же взгляда было ясно, что перед ним третий случай одного и того же заболевания. Какого? Флит не знал. Если бы даже сейчас он успел перелистать все комплекты «Ланцета» и шестнадцать томов «Энциклопедии», то и там он не нашел бы ни малейшего намека на подобное изменение физиономии судьи, стряпчего и начальника бюро. Что случилось?

«Если взять изображение хорошо известного вам человека, напечатанное на бумаге, и скомкать отпечаток, то линии будут так перемещены, что сходство утратится».

Так записано рукой доктора Флита на странице двести сорок девять упомянутой архивной папки.

Фредсон между тем волновался.

— Черт меня заставит лечь в постель! Служба, доктор, понимаете? Я должен работать, а не хворать.

— Все будет хорошо, — пробормотал доктор Флит. Голос его опять приобрел медлительность. Размышления привели его к выводу: «Ясно, что многое еще неясно, а поэтому выжидательный метод лечения здесь является самым предпочтительным».

— Ну, вы успокоили меня, — веско сказал Фредсон, подходя к буфету. — Я чувствую себя сильным и здоровым, а физиономия неважна для службы. Кстати, доктор, при моей теперешней болезни что полезней — ром или коньяк?

Новое умозаключение сорвалось с языка доктора Флита:

— Это не болезнь, а состояние.

Фредсон возился у буфета с бутылкой.

— Не болезнь? Тем лучше. А состояние вернется к норме…

Он налил два стаканчика рома, выпил один из них, побагровел, но голос его звучал мягче:

— Пейте, доктор, и не утешайте. Я человек военный и люблю смотреть опасности прямо в глаза. Вчера в цирке на площади подобной болезнью заболел дрессированный жираф. Я принял свои меры — послал ветеринара. Знаю о болезни судьи и стряпчего и предчувствую, что доктору Флиту придется поработать. Не хотите пить? Тогда до свиданья. Не подавайте мне руки. Так будет лучше…

Доктору Флиту оставалось только приподнять цилиндр и откланяться. Он осведомился у встретившей его в коридоре миссис Фредсон, где можно выбыть руки, и долго возился под краном с горячен водой, тщательно орудуя мылом и щеткой.

III

В тот день доктору Флиту не пришлось обедать в освященный традициями час. Лишь только он успел выйти от Фредсона, как подбежавший церковный сторож Майкл спешно позвал его к четвертому пациенту.

Преподобный Иеремия лежал у себя в спальне, обложенный грелками. В таинственном полумраке — доктор Флит различил ночной столик в изголовье. Около кровати настоятеля на стульях чинно сидели три почтенные леди. Одна из них читала, вслух молитвенник, и по голосу доктор узнал в ней свою давнишнюю пациентку — миссис Бердворф, тетку спортсмена Боба. Никто из присутствующих не обратил внимания на приход Флита, так как все были заняты благочестивым чтением.

— «И да низойдет на верного раба благоволение твое, — читала старая леди, вздыхая после каждого третьего слева. — И да восхвалят рабы господа, аллилуйя…»

— Аминь, — раздался слабый голос Иеремии. — Кто вошел сюда? А, это вы, досточтимый доктор?

— Добрый вечер, отец настоятель, — солидно проговорил доктор, отвешивая поклон изголовью и трем леди.

— Добрый вечер, — стонущим голосом опять отозвался Иеремия. — Благословенно прибытие ваше к страждущему, ибо писано есть: — «Болен был, и посетили меня».

— Но что случилось с вами? — спросил доктор Флит, приближаясь к лежащему.

— Здесь довольно темно. Надо зажечь лампы…

Преподобный сделал слабое движение рукой.

— О нет, подождите возжигать светильники. Я только что прослушал молитву святого Бонифация, и вдохновенные слова его еще звучат в моем сердце…

— Миссис Бердворф не дочитала молитвы до конца, — раздался строгий голос второй леди.

— О, знаю, дорогая духовная дочь моя миссис Боливар, — еще более смиренно забормотал Иеремия. — В молитвеннике остались непрочитанными четыре возношения, но милосердие да снизойдет к страждущему.

Доктор Флит потерял остатки терпения и выдержки.