Приключения Шуры Холмова и фельдшера Вацмана

Приключения Шуры Холмова и фельдшера Вацмана

Часть Первая Чистосердечное признание

(вместо предисловия)

Как говорится, вначале было слово. Так вот, в данном случае даже слова не было. Была мысль. По чистосердечному признанию автора, она пришла к нему в голову в один из тяжелых понедельников, заполнив собой практически весь временной промежуток между похмельем и издательским авансом.

«Интересно, — подумал он, наливая дрожащей рукой пиво в стакан, — что приключилось бы с Остапом Бендером и Кисой Воробьяниновым, живи они в наши дни? Каково было бы бравому солдату Швейку, служи он, не приведи Бог, в советском стройбате? Чем занимались бы Шерлок Холмс и доктор Ватсон, опоздай Конан Доил с рождением лет этак на сто, пересели он своих героев из скромной квартирки на Бэйкер-стрит в апартаменты на Молдаванке?»

Последнее предположение показалось нам особенно забавным и… В общем, так родилась эта книга. Сразу вынуждены огорчить любителей литературных пародий. Возможно, кому-то из благожелательных критиков все же удастся обнаружить некоторые признаки этого жанра, в целом же, характеры и действия героев этой книги просто ни на что и ни на кого не похожи.

Конечно, одесский босяк не чета потомственным английским джентльменам. Сладить с этим «субчиком» при помощи одной дедукции было бы весьма затруднительно. Вот поэтому-то сыщику Холмову и фельдшеру Вацману понадобятся, помимо всяческих достоинств, необходимых матерым детективам, все обаяние, юмор и неподражаемая самоирония истинных одесситов. Короче, у вас есть шанс убедиться, что на свете есть еще место, где не перестают происходить самые невероятные события. Только нечего думать, что мы вот так возьмем и разболтаем сейчас все, что ожидает вас за этой страницей. Вам просто придется прочитать всю книгу от корки до корки.

Да, чуть не забыл! Если вам вдруг что-то напомнят описываемые события, имена и характеры, автор и издатели просят отнестись к этому, как к досадной случайности.

А. Грабовский

Глава I. Возвращение

Медленно и осторожно, словно кот, охотящийся за воронами, поезд подкрадывался к вокзалу. Наконец он пару раз нервно дернулся и замер у перрона. Пассажиры засуетились и, схватив вещи, бросились к выходу. Однако дорогу им преградил хмурый, небритый проводник, у которого из незастегнутой форменной рубашки выглядывал большой мохнатый живот.

— Выходить будем по одному с раскрытыми кошелками, — процедил он. — Какая-то скотина, понимаешь, наволочку не сдала…

Через полчаса искомая постельная принадлежность наконец была обнаружена у визгливой бабульки, громче всех возмущавшейся самоуправством проводника, и Дима одним из последних вышел из вагона. Поставив чемодан на асфальт и придерживая его предусмотрительно рукой, он глубоко вздохнул и, радостно улыбнувшись, громко произнес:

— Ну, здравствуй, Одесса-мамка, как ты тут, без меня?..

Судьба Димы Вацмана, коренного одессита, служила образцовым подтверждением древней поговорки «Пути господни неисповедимы». Поступив сразу после школы в медицинский институт (для чего, кстати, его папе пришлось продать югославский спальный гарнитур), Дима проучился в нем два года и один месяц — ровно до того дня, когда Димин дедушка Зиновий Ефимович дрожащей рукой вынул из почтового ящика долгожданный вызов. Порадовавшись, вся семья разошлась по местам работы и учебы, уполномочив Зиновия Ефимовича подать заявление на выезд. А вечером выяснилось, что в этот же день Диму выперли из мединститута за две пропущенные лекции, его родителей уволили с работы по сокращению штатов, а к Зиновию Ефимовичу пришли представители райвоенкомата и отобрали его единственную награду — медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», якобы врученную ему по ошибке.

Через неделю стряслась новая беда: Дима получил повестку, призывающую его пополнить ряды доблестной Советской Армии. На взволнованное кудахтанье всполошенной Диминой родни равнодушный военком, позевывая, ответил примерно в том духе, что дескать, ничего страшного, все равно документы на выезд не оформите раньше, чем Дима вернется со службы.

Но тут военком ошибся. По прошествии года службы Дима получил из дома драматическую телеграмму: «Документы готовы виза открыта не уедем сейчас не уедем никогда квартиру пришлось сдать остановишься у тети Ривы вызов пришлем немедленно после демобилизации папа мама дедушка».