Приключения сионского мудреца

Она вся пылала негодованием и зло смотрела на брата. Мама решительно направилась к шкафу: «Давай, я найду!». Тут я решил, что делать нечего, надо маму отсюда выводить и, подойдя к маме, на ухо ей прошептал как можно зловеще: «Если ты сейчас же отсюда не уберёшься, я бегу к Рот и попрошу, чтобы она пришла сюда! Я её даже привезу на машине сейчас! Пусть она посмотрит, какая ты нормальная и положит тебя в психбольницу!». Мама испуганно посмотрела на меня, а я быстро оделся, выскочил на улицу и побежал! Метров через 10 обернулся, за мной бежала мама и кричала: «Подожди! Подожди!». Пальто у неё было распахнуто, была зима, на улице довольно холодно, в руках она держала платок, который не успела надеть. Люди смотрели нам вслед с интересом, среди них, возможно, были и знакомые. Я решил не останавливаться и сделал вид, что бегу не домой, а куда-то в город, к «мнимой» Рот. Видя, что я не останавливаюсь, мама сгорбилась и, опустив голову, медленно пошла домой, это я увидел уже издалека. Когда мама скрылась из виду, я перешёл на быстрый шаг и направился к Гене! Застал его что-то жующим и заглатывающим. Он предложил и мне ему помочь, но я отказался, почему-то аппетит пропал! Не успел он всё доесть, как пришёл его отчим: маленький, толстенький, с лысой головкой банщик-«брадобрей», с чемоданчиком в руках. Он вернулся с работы — типичный дебил, ещё и агрессивный! Гена мне часто жаловался, что Коля его бьёт ремнём, когда мамы нет дома. И если Гена опаздывает к обеду, застаёт уже пустые кастрюли! Поэтому Гена любил есть в столовой. Но в этот раз к обеду опоздал Коля, поэтому кастрюля стояла около Гены, и он ел прямо из неё, вылавливая остатки мяса и выхлёбывая бульон большим черпаком! «Э-э-э-э-э!» — с порога застонал Коля и, бросив на кровать чемоданчик, устремился к остаткам в кастрюле. У Гены были жирные губы и даже руки, сонные глаза, но довольные! Он уже не спешил и, улыбаясь, отодвинул от себя кастрюлю. Коля воткнул в неё голову и плачущим, тонким, дебильным голоском прокричал: «Гена-а-а-а! А где квасоля и мясо?!». По виду Гены и так было ясно — где! И он, потягиваясь, встал из-за стола. Лицо Коли перекосилось гримасой злости и обиды, и он бросился на Гену! Я выполнял роль судьи, рефери на ринге. Противники обняли друг друга и стали пригибать враждебную сторону к земле! Голод и злость сделали своё дело, и Гена стал сдавать! К тому же, он был сыт и сражался без энтузиазма! Я молча наблюдал эту битву гигантов — «не на жизнь, а на смерть»! Гена на меня посмотрел, и глаза его, как всегда, искали поддержки. Я стал оттаскивать голодного от сытого, который голодного не разумеет — Колю от Гены! Но голодный словно прилип к сытому противнику и не поддавался! Тогда я схватил его за грудь спереди, за одежду, и стал приподнимать кверху! Когда он оказался на носочках, то отпустил, наконец, Гену и стал уже цепляться за меня, глядя на меня с испугом, не понимая, что случилось!

Я никогда раньше с ним не ссорился, а был вежливым товарищем его приёмного сына. Он завопил: «Убью! Я тебя убью!». Я бы его отпустил, но видел, что он не успокоится и будет действительно пытаться меня убить, по крайней мере, об этом говорила его перекошенная физиономия! Мне ничего не оставалось делать, как приподнять его ещё выше! И я потащил его, почему-то, к высокой железной кровати, как женщину лёгкого поведения! Когда он оказался вплотную около неё, я его выжал на руках и бережно, как ту же женщину — «легкую» — положил на кровать, продолжая удерживать за грудь! Коля продолжал своё: «Зарежу, убью!!!» — и болтал короткими ножками. Гена стоял рядом и уже с испугом на нас смотрел. Коля так громко орал, что пришлось накрыть его рот подушкой! Затем я понял, что надо или бежать, или убить его! Решил — лучше первое! Отпустил его и отошёл к двери. «А-а-а-а, зарежу!!!!» — заорал с новой силой Коля и бросился к чемоданчику, извлёк из него опасную бритву и бросился на меня. Я отскочил, Коля промахнулся! Затем я решил, что в один день слишком много сумасшедших, и выскочил из гостеприимного дома Гены. Быстро стал уходить, за мной выскочил Гена. Коля помахал бритвой для приличия и повернул к себе домой. Нам с Геной больше ничего не оставалось, как направиться в техникум. В техникуме мы узнали, что пора приносить дипломный проект на рецензию. Уже назначена дата защиты дипломного проекта, через пару недель.