Приключения Славика Вселенского

– Просто Борис думал, что я не всерьез воспринимаю его словечки и издевки, и ошибался. Я понимал, что наши силы не равны, и скорее всего из схватки вышел бы без зуба, с большими синяками, может быть, даже с переломами. Но от этого я не сломался бы и не отступил, а только сильнее разозлился. И вот тогда, когда Борис меньше всего ожидал бы удара от меня, например ночью, выкрал бы у бабы Любы крысиный яд, что она против мышей использует в кладовках, а тот, как известно, обладает обезболивающим эффектом. Я документальный фильм про Великую Отечественную войну смотрел, там рассказывали, как солдаты Советской Армии против фашистов воевали и не хватало медикаментов в госпиталях, и использовали все, что под рукой было… Так вот. Однажды ночью я бы обязательно застал Борю врасплох, насыпал бы ему крысиного яда в уши и отрезал их. Представьте себе: наступает утро, все идут завтракать, а Боря не слышит. Просыпается, а его уши рядом красивенько лежат…

Трудовик сглотнул неприятно-похолодевшую во рту слюну, про себя с отчаянием отметив, что со Славиком глаз его наметанный дал маху – непростой был мальчишка этот Вселенский. «Взять под особый контроль», – красной пастой нарисовалась фраза в сознании Александра Ивановича. «Яд ликвидировать», – последовал следующий приказ.

На Борю же было страшно смотреть. Несмотря на возраст, рост и вес, в душе старшеклассник тоже был весьма впечатлителен и мечтателен, как Славик. А может, все детдомовские являлись такими… И поэтому картина с отрезанными ушами, аккуратно уложенными на его подушке, увиделась им так ярко, что табун мурашек пробежался по спине, оставляя мокрые соленые следы…

– Я понимаю, это происшествие полностью перечеркнуло бы мою золотую медаль и планы на университет. Но что взять с одиннадцатилетнего пацана, в прошлом отличника? – задумчиво поднял вверх свои глаза Славик, уставившись в некрасивый неровный потолок мастерской трудовика. – Ну, дурка, всякие там экспертизы и специнтернат. Потом, может быть, за хорошее поведение отпустили б. А вот тебя, Боря, ожидал бы дом инвалидов и вязания носков до конца жизни, – и Славик очень серьезно взглянул в глаза оппоненту.

По коже Бориса не то, что мурашки, стада носорогов пробежали от этого взгляда, который полыхнул то фиолетовым, то алым, зеленым, оранжевым, переходившим в ослепительно-белый… Стальной взгляд! Или показалось?

– Так вот я и подумал… – продолжил Славик, потому что другие все еще молчали, приходя в себя от сказанного им. – Зачем я вцепился в эту табуретку? Чуть жизнь человеку не испортил ради какого-то дурацкого стула.

Легко взял табурет и протянул старшекласснику. Бориса замутило, а перед глазами поплыло. Вся эта ситуация ввела его в какое-то оцепенение. И вот почему…

Дело в том, что у Бориса было одно свойство, которым он очень дорожил. Боря чувствовал правду. Не просто чувствовал, а осязал и ощущал. Он не мог ее прощупать и описать словами, к сожалению, не родился поэтом, но когда видел, точно знал – вот это правда! И поэтому в последнее время ходил сам не свой, не было у него настроения, что ли. Может поэтому и прикапывался ко всем подряд.

Куда ни посмотрит – все неправда: этот интернат, он сам, все эти люди вокруг, уроки и тетради, туманные перспективы детдомовского подкидыша, непонятное будущее… Все неправда! Это не могло быть его жизнью! Он точно знал, что должен и может сделать нечто большое, а ему грозило ПТУ и работа монтером, или сантехником, или вот трудовиком, как Александр Иванович. И это неправда!

А пацан этот был настоящим! И говорил правду! Он ее в глазах у него прочел. И поверил. Сразу же.

Чуток придя в себя, Борис взял-таки табурет, а потом кинул уходящему из мастерской Славику:

– Эй, Вселенский, погоди. Прости. Повздорили по глупости. Я что-то бешеный в последнее время хожу, – Борис вручил назад табурет мальчишке. – Возьми стульчик. Не нужен он мне. А тебе он зачем? – спросил бугай с интересом.

В этот момент Славика тоже посетила правда. Он взглянул в глаза недавнему врагу и увидел в них искренний интерес, и, хотя они с Борей никогда не были приятелями, вдруг признался, будто камень с плеч скинул:

– Для чего, сказать не могу – это секрет. Но мне размеры сажени надо снять, а табурет ровный, с перекладиной для ног, прям отлично подходит для моего дела. Поможешь?

Славик говорил правду, понял Борис, а еще от слова «секрет» по коже старшеклассника уже в обратном направлении побежали сначала стада носорогов, а за ним соленые мелкие мурашки, оставляя после себя сухие, приятно покалывающие следы.

Глава 5. Летучий корабль