Приключения слов

Может показаться странным, что в старину рубль составлял четверть гривны, а теперь гривенником называется монета в 10 копеек. Но такие изменения в стоимости монеты, упрямо сохраняющей прежнее название, очень часты. Наше старое слово алтын, означавшее медную монету в 3 копейки, является татарским словом, означающим буквально золото и, следовательно, обозначавшим первоначально золотую монету. Итальянское сольдо (soldo) и французское су (sou), означающие теперь мелкую медную монету, произошли от латинского солидус (solidus) – названия золотой монеты. Испанское мараведи (maravedi) теперь также – мелкая медная монета, но ее название произошло от арабского слова morabiti, означающего золотой. Наконец, польский злотый, чье название zloty буквально – золотой, был в середине XIX века серебряной монетой и стоил всего 15 копеек.

Кстати сказать, гривна первоначально означала ожерелье, кольцо, браслет: слово происходит, как и грива, от корня, смысл которого должен быть шея. Переход к значению монеты объясняется тем, что в старину, до чеканки монеты, для расплаты пользовались серебряными и золотыми кольцами, которые отсчитывались по весу. Так было в старинной Исландии, где также слово, означающее кольцо, значило вместе с тем и деньги. То же самое было и в древней Британии: Юлий Цезарь сообщает в своих записках, что бритты пользовались в качестве денег железными кольцами, отсчитывая их на вес.

Таким образом, оказывается, что народное произношение руб или даже рупь в сущности вернее и ближе, чем литературное рубль, к основному – арабскому и индийскому – слову.

Еще любопытнее в этом отношении слово копейка. Оно обычно соединяется в нашем представлении с копьем, потому что на монете чеканился государственный герб, представленный в московской Руси не двуглавым орлом, как герб Российской империи, а изображением Георгия Победоносца, поражающего змея копьем.

Так понимали копейку уже в старину, когда существовало даже название копейные деньги. Новгородская летопись под 1535 г. сообщает: «А при великом князе Василии Ивановиче (отце Ивана Грозного) бысть знамя на деньгах: князь великий на коне, а имел меч в руке. А великий князь Иван Васильевич (Грозный) учини знамя на деньгах: князь великий на коне, а имел копье в руке, и оттоле прозваша деньги копейные». И еще: «Заповедал (то есть запретил) князь великий деньгам ходить обрезанным, а велел новыми деньгами торговать, с копьем».

Около того же года записал и псковский летописец: «Тогда же резанные деньги перековаша да коваша копейки-деньги».

С другой стороны, копейка сопоставлялась со словами копить и копа в значении копна, в некоторых местах копейкой называли даже полтину, то есть 50 копеек.

Не и то и другое сопоставление является только осмыслением непонятного слова. В действительности копейка – татарское слово, означавшее татарскую монету, которая называлась так потому, что монеты знаменитого Тамерлана в качестве герба имели изображение льва, принятого татарами за собаку; татарское копек значит буквально собака.

Наконец, даже полушка оказывается таким мнимо русским словом, осмысленным в значении половинка. Дело в том, что полушка в старину означала монету стоимостью не в полкопейки, а в четверть копейки, и называлась она первоначально не полушка, а пул; в болгарском то же пул имеет значение бляха, мелкая медная монета. Таким образом полушка представляет только осмысление непонятного слова. На самом же деле это слово восходит к турецкому пул в значении мелкая монета, бляха; турецкое заимствовано из греческого фоллис, что значит монета*. [*М. Фасмер пишет в «Этимологическом словаре» по поводу полушки: «ошибочно произведение из древнерусского пулъ (мелкая медная монета), которое восходит к турецкому pul от греческого  (Прим. ред.)].

Прошлое «прохвоста»

Любопытным осмыслением является также слово прохвост. Присутствие хвоста в этом слове, конечно, нелестно, но смысла не получается никакого. Почему же это слово употребляется в качестве ругательства и притом не шутливого характера, а всерьез? Это, кажется, у Лейкина* [*Лейкин Николай Александрович (1841 - 1906), писатель-юморист, издатель журнала «Осколки». (Прим. ред.)] есть такой анекдот:

«Сидят два купца в трактире, чаи распивают. Один, помоложе который, уже получил некоторые светские замашки, учит другого шарадам и для примера задает ему следующую:

– Первое – это предлог, второе – это то, чего у тебя, дядя Наум, нету, а целое – это ты сам.

Тот думал, думал и вдруг рассердился.

– Ты что же это меня оскорбить хочешь, ругаться? Так я же тебя знать после этого не хочу!

Другой божится, что и в мыслях у него не было ничего такого.