Называли финикийцы эту первую букву алфавита алеф, что на их языке означало — бык, вол (согласный звук
Мог ли кто бы то ни было совершенно случайно присудить первое место одному и тому же персонажу дважды — и в алфавите, и в древнерусской шкале ценностей?
Если бы мне поручили составить рейтинг оперных арий, то в первый десяток я бы, как, вероятно, большинство любителей оперы, непременно поставил арию Мефистофеля из оперы Гуно «Фауст», начинающуюся общеизвестными словами:
Почему «златой» — понятно: золото символ богатства. Но причем тут «телец», слово, которое можно встретить сейчас только в одном еще контексте — астрологическом? Так называется одно из созвездий, изображаемое рисунком не теленка, как закономерно может подумать нынешний человек, а вполне взрослого, с большими рогами, быка. Или, как говорили еще недавно на Руси, а в некоторых других славянских странах говорят и сегодня, — вола.
Слово же вол, судя по его каркасу
Вот откуда «растут ноги» нашего оперного «кумира».
Но почему жители древнейших государств мира избрали в объект своего поклонения именно это животное?
Согласно Брокгаузу и Эфрону, предпочтение, оказанное быкам, объяснялось многими причинами.
Эти животные, прежде всего, отличаются отменным трудолюбием. Недаром вошло в поговорку работать не как осел или даже жеребец, а именно как вол.
Волы обладают огромной силой — могут тянуть воз в семь тонн. Не животное — тягач! На стенах древнеегипетских погребальных камер сохранились рисунки, изображающие строительство пирамид. Никаких других животных, кроме быков, там нет.
«Вол, — написано в «Энциклопедическом словаре», — рабочее животное, во многих местностях предпочитаемое лошади. Это предпочтение основывается: а) на меньшей стоимости содержания; б) большем количестве получаемого от них навоза и пригодности последнего для всякого рода почв; в) большей выносливости, стойкости для тяжелых работ и меньшей подверженности порче; возможности значительного повышения ценности тех из В., которые признаются негодными для работы, посредством превращения плохого рабочего животного в хорошее мясное».
То есть он и тягач, он и фабрика удобрений, он и ходячие мясные консервы.
После вола пришла очередь разбираться с двумя другими рекордистами.
Это теперь говорят — «как собак нерезаных». А когда-то собак было гораздо меньше, и относились к ним с таким почтением, что даже хоронили, как людей, и на том же самом кладбище.
В этом убедились археологи, раскопав могильник на Черной Горе, где в течение многих столетий жили люди, пришедшие в междуречье Оки и Волги пять тысяч лет назад. Среди людских могил там было найдено четыре собачьих захоронения.
А потом в Поволжье нашли остатки огромного средневекового города Великий Булгар, основанного в Х и разрушенного полчищами татаро-монголов в XIV веке. За пять лет раскопок были обнаружены кости, принадлежавшие почти тысяче особей разных домашних животных, а собак среди них оказалось всего одиннадцать.
Редкое всегда ценится больше. Но дело не только в том, что в далекие от нас времена собак было меньше, чем теперь. Главное, роль была у них гораздо более важная. В те времена, когда векши, куны и ногаты не стали еще кусочками серебра, да и в последующие несколько столетий, охота, особенно для жителей лесной полосы, была важнейшим средством существования. А без собаки какая охота? Охотник без собаки — что пахарь без вола.
Не потому ли и цена этим живым орудиям производства была одна, и притом наивысшая?
Собаки были редким домашним животным еще и потому, что их приходилось кормить мясом, что в средневековых условиях мог себе позволить редкий крестьянин. Поэтому собака — привилегия зажиточного или родовитого человека.
По костям палеонтологи восстановили внешний вид собак, живших в Великом Булгаре и городах Древней Руси, — все они оказались похожи на нынешних сибирских лаек.
В ту эпоху первый друг человека научился и другой профессии, которая стала, пожалуй, главной. Во всяком случае, именно она отразилась в слове пёс, которое, по-видимому, находится в родстве с русскими словами запас, пасти, а также латинским словом