Приключения Сони и Сашки в Сказочной стране

Он не успел договорить. Девочка сорвалась с места и обняла, едва не повалив его, мягкого, лёгкого. Сашка тоже подошёл, Дровосек взял его на руки. Потом Соня обняла его и Льва. Оба, особенно Дровосек, едва сдерживались, чтобы не зарыдать. Всё было понятно без слов. Они не забудут друг друга никогда… Кто-то робко прижался к Сониным ногам, лизнул шершавым языком, словно кот. Это был Госталь.

***

Дед Мороз неслышно вошёл в зал, за ним переступили порог Снежка с Веселинкой.

– Готовы?

Девочка и пёсик кивнули.

– Ну, тогда…

И вдруг его элегантный бархатный костюм превратился в пышную длинную красную шубу, голову покрыла красная отороченная мехом шапка. В красных рукавицах появился ледяной посох.

– Ну, вот, – довольно произнёс он. – Теперь чувствую себя Дедом Морозом.

Он тепло улыбнулся друзьям сквозь пушистую бороду.

– Ну, а теперь… домой!

Он взмахнул посохом. Вокруг Сони и Сашки закружилась позёмка. Вот она всё больше, и больше, уже пурга кружит в зале Дворца Деда Мороза. Вихрь подхватил двоих друзей, завертел волчком. Соня чувствовала себя космонавтом на испытаниях. Лица Деда Мороза, Веселинки, Снежки, Страшилы, Дровосека, мелькали перед глазами, потом слились, смазались, потускнели. Она услышала крик Сашки, но не успела понять, в чём дело, отключилась. Оба исчезли в белой пучине снега.

Глава 18

Ещё не конец?

В нос ударил резкий запах хлорки. Ухо, будто сквозь подушку, различило механически ровный мерный звук: «пик-пик-пик-пик». Звук становился отчётливее и, наконец, Соня поняла, что пикает где-то рядом. Она с трудом заставила себя открыть глаза, но кроме тумана сперва ничего не увидела. Но вот и зрение стало чётким. Девочка рассмотрела над собой незнакомый потолок. То, что потолок был незнакомый – она могла ручаться. Приподнялась на локтях, под ней заскрипели пружины кровати, словно держали не хрупкую Соню, а бегемота. Ей стало совершенно очевидно – кровать больничная. Девочка попыталась вспомнить, что произошло накануне. Но кроме доброго лица Деда Мороза, прощальной метели и печали в глазах друзей ничего вспомнить не могла.

Огляделась. Комната была большая, без углов, круглая, или, скорее, овальная. Её противоположный конец утопал в потёмках, потому что света единственной в палате тусклой лампочки, свисавшей с потолка на длинном кривом проводе, не хватало.

– Где я? Что я тут делаю? – непонятно, у кого спросила Соня.

Вопрос остался без ответа.

– Здесь кто-нибудь есть?

В ответ – только монотонное, успевшее надоесть, пиканье.

– Да что это за звук?

Соня спустилась с кровати, оказавшейся неожиданно высокой. Обнаружила, что одета не в сарафан и сандалии, а в больничную белую ночную рубашку, из тех, какие одевают на пациентов перед сложной хирургической операцией или смертельно больных.

Поборов в себе удивление, девочка направилась на другую, тёмную, сторону палаты. В полумраке Соня разглядела ещё четыре кровати со спящими, как показалось Соне, людьми. К стене возле каждой из них были прикреплены приборы, от которых к людям тянулись провода. На каждом приборе светилось зелёное табло, по нему пробегали волны, линии, зигзаги.

– Они в коме! – догадалась девочка. – А эти волны – пульс!

Как же она здесь оказалась? Что произошло? Дед Мороз что-то напутал с заклинаниями? Ведь перед тем, как попасть в Чудесную страну, она вместе с друзьями была недалеко от своего дома, в парке, но ни как не в больнице!

Соня подошла к двери, подёргала за ручку, потянула на себя, толкнула. Не поддаётся. Попробовала открыть единственное на всю палату окно. Бесполезно. Хотела проверить стёкла на прочность, да не нашла ничего подходящего. Ни одного стула, ни одной тумбочки. Только больничные аппараты. Если бы к ним не были присоединены люди, сорвала бы со стены и швырнула в стекло! Соня была на грани паники. За окном полнейшая тьма. Ни звёздочки на небе, ни огонька вдали, ни фонарика на территории больницы. Неподвижная тьма, словно за стенами и нет ничего, пустое пространство.

– Где я!? – слышать собственный голос было всё же лучше, чем одно лишь безжизненное пиканье.

– Я же не смертельно больная, – продолжала рассуждать она, – а лежу почему-то в одной палате с людьми в коме. Здесь есть кто-нибудь!?

Никакого ответа.

Соня уже обшарила всю палату. Потайных ходов не нашла, а обычные дверь и окно наглухо заперты.

– Да что же это такое? – Соня, нервничая, ходила по комнате взад, вперёд, машина пикала, табло светилось, люди спали непробудным сном, видеть их было жутковато, и Соня старалась не подходить к ним близко. – Где бы я не пыталась открыть, везде заперто, сколько бы не кричала, никто не отзывается. Куда отправил меня Дед Мороз? Где Сашка? Где вообще все?

В это время она в задумчивости чересчур близко подошла к кроватям в затемненной части комнаты и случайно скользнула взглядом по лицу одного из спящих. Палату пронзил визг. Этот лежащий в коме больной оказался…

– Сашка?!?! Нет! Нет-нет-нет-нет-нет!

Девочка с ужасом подбежала к другой кровати, к третьей, четвёртой…

– Надя?! Ксюша?! Кира?!