Приключения Сони в картинной галерее

Огонь разгорался, голодным зверем набросился на качели, охватил весёлым кольцом забор, перекинулся на дома… Но Соня этого не видела, за ней уже закрывались входные двери. За дверями девочка резко остановилась: ворота, ведущие из этого зала, снизу доверху залепила кишащая чёрная масса, она дышала, пузырилась, перетекала волнами. Соня, недолго думая, прыгнула прямо в неё…

***

Они с Адри шли не очень быстро, хотя Атлантиде хотелось поскорее выйти наружу. Простите, не Атлантиде, а Соне. Ведь теперь её звали именно так! Нужно сказать, что для Атлантиды-Сони обмен телами и воспоминаниями оказался не меньшим сюрпризом, чем для Сони-Атлантиды. Она-то думала, что жертва просто останется в картине вместо неё, и ни как не предполагала, что сама примет облик жертвы. Что же, это неплохо! Пусть прежняя Соня помучается: это наказание за то, что обижала маленькую Олю. А у теперешней Сони есть и внешность, и необходимые воспоминания, которые помогут ей не выдать себя. «Но судя по воспоминаниям, Соня должна была вести себя хоть капельку добрее», – Атлантида вздохнула и нахмурилась: «Теперь Соня – это я».

Так вот, Соня и Адри шли не очень быстро, хотя девочке хотелось поскорее выйти наружу. А Адри, как на зло, то и дело замедлял шаг, оборачивался назад. Соне всё время приходилось его подталкивать. Наконец, толстяк вообще остановился, вздохнул и сказал:

– Слушай… Я так не могу! Ты уверена, что Олю, в смысле, Атлантиду, невозможно вытащить отсюда?

– Уверена, – отрезала Соня.

– Откуда знаешь?

– Проверяла.

– Как?

Соня набрала побольше воздуха, чтобы ответить, но поняла, что сказать нечего. И если она не придумает, как оправдать этот глубокий вдох, то будет выглядеть странно. Адри раскусит, что она врёт. Чтобы как-то исправить положение, она сделала вид, будто закашлялась. А прокашлявшись, недовольно сказала:

– Пойдём уже, а? Она же предательница. Она едва не закрыла меня в картине. Она…

– Я знаю! Но у каждого поступка должны быть свои причины. Значит, ей это было для чего-то нужно. К тому же, может, она обиделась на твои выходки по отношению к ней. Я бы тоже обиделся.

«Хе, и это тоже, – подумала Соня. – И из-за этих выходок она останется там навсегда».

– Адри, она – просто картина, не-о-ду-шев-лён-на-я, – девочка резко развернулась, тряхнув волосами, и тут увидела их кончики – они медленно заворачивались, как живые, начиная кучерявиться, удлиняться и светлеть.

«Как? Почему? Что это значит?», – и тут Соню осенило: её пленница вырвалась на свободу. Но… как? Разве не должна была она после проведённого ритуала и лишённая помощи настоящей Атлантиды остаться там навечно? А вдруг настоящая Соня их догонит?

– Пошли быстрее! – Псевдосоня схватила Адри за руку и потащила, забыв контролировать силу.

– Ой-ой-ой! Ты что творишь? – Адри едва не упал. – Откуда силища такая?

Внезапно он умолк, уставившись на пол:

– Э-э-э-э… Это что? Краска? Откуда?

Псевдосоня посмотрела под ноги и ужаснулась. Она стояла в чёрной лужице, которая всё росла, росла из-за капель, стекавших по её ногам, капавших с подола платья, с кончиков волос…

– А-э-э-э…Я… не знаю, что это. Может, последствия неудачного заточения в картине? В любом случае, бежим!

Она снова дёрнула остолбеневшего Адри. Сзади раздался крик:

– Отдай моё тело! Воровка!

***

Без лишних сомнений и раздумий Соня шагнула в вязкую чёрную жижу, почувствовав, как та обволакивает со всех сторон… Сделала рывок, второй, третий. Через мгновение целая и невредимая она стояла в коридоре. Это был целый подводный мир – проход в форме арки, которая обрамляла маленький кусочек суши от бездонной морской пучины с её богатой фауной. Эффект был потрясающий. Не сразу становилось понятно, что смотришь на колоссальный живописный холст, закреплённый под аркой. Там, где кончался холст, продолжалась морская зеленоватая синева стены с мягкими переливами, бликами… «Талантливо, – невольно восхитилась Соня, шагая под сводами, – нужно отдать этой чертовке должное».

И тут же нахмурилась:

– Но это не меняет того факта, что она – предатель и воровка, – сказала она вслух и сверилась с картой. – Где же их искать?

Вскоре на полу всё чаще стали попадаться чёрные точки. Сначала Соня принимала их за часть дизайна: они могли оказаться какими-нибудь мелкими морскими жителями. Но когда точки стали гуще и превратились в подобие дорожки, Соня встрепенулась – по краям пола, у стен, чисто, а дорожку будто кто-то случайно оставлял за собой во время движения. Когда дорожка сгруппировалась в сплошную лужу, Соня поняла:

– Краска!

Она опустилась на корточки, тронула лужицу пальцем.

– Может Атла оставила? Вопрос: специально или нет? Ловушка это или… Хм, или последствия сожжения рамы и моего побега?

Соня встала и огляделась. Впереди коридор троился, капли вели в правый. Девочка сверилась с картой.

– Судя по всему, правый путь самый короткий. Если рассуждать логически, то он может быть и самым опасным. Но, учитывая желание Атлы выбраться отсюда, он может оказаться без препятствий.

Плюс ко всему, у Сони не было других ориентиров, кроме этих пятен и интуиции.