Приключения студентов [Том I]

Время было думать о пристанище для ночлега, но, как ни оглядывался Марк — ни хижины, ни дымка не примечалось.

Он спустился к быстро несшейся воде, разделся и выкупался в яме между камнями, затем забрал в охапку вещи и перешел вброд на другой берег; кристальная вода приятно обтекала ноги; глубина ее нигде не превышала аршина.

Уже совсем сгустились сумерки, а жилье не показывалось; над изгибом реки задымился туман; платье и волосы Марка отсырели.

Идти дальше было опасно: наступало время появления виллис — духов невест, умерших до свадьбы. Они выходят в подвенечных платьях из могил и собираются на глухих дорогах, где ждут появления прохожих, чтобы затанцевать их до смерти при свете месяца.

Марк свернул вправо, дальше от тумана и принялся высматривать хоть какое–нибудь прибежище: ночевать на открытом месте было бы холодно.

Скоро между наваленными друг на друга каменными глыбами завиделась как бы громада–раковина, полуоткрывшая створки; Марк нагнулся и заглянул в нее: перед ним была небольшая пещера.

Марк убедился, что ни волка, ни барсука в ней нет, вполз в нее на коленях и принялся устраиваться на ночь.

Прежде всего он развязал мешок, достал освященную перед Мадонной свечу и, шепча молитву и заклинания от злых духов, провел черту у входа, затем закрестил его и все углы и уже со спокойным сердцем улегся на песке.

В пещере было тепло. Марк воткнул около себя на всякий случай нож, вытянулся в мягкой ложбине и только тогда ощутил усталость. Глаза его стали смыкаться.

Ночью почудились близкие, яростные и злобные крики. Марк вскинулся, сел и, крестясь, стал прислушиваться.

Стояла полнейшая тишина; белыми змеями беззвучно шевелился и подбирался туман; выше его, на черном небе далекими искрами мерцали звезды… Марк упал обратно на свое место и уснул мгновенно.

Пробудился он на заре и выбрался наружу. Было свежо; скалы, листва деревьев, трава — все крутом было мокро от росы. Марк умылся, сбирая ее целыми пригоршнями и, поглядывая по сторонам, пустился дальше.

Начиналась перекличка птиц. Румянец окрасил вершины гор, но ущелье долго наполняли тень и сырость; лучи, наконец, заглянули и в него; сделалось теплей, загомонили птичьи голоса; тетерева и куропатки стаями взлетали из под ног Марка; зайцы то и дело бросались в стороны, закинув на спину уши и оставляя за собой черно–зеленый след на траве.

Марк отломил горбушку хлеба, позавтракал на ходу и запел псалом; глубина леса завторила ему.

На одном из поворотов он оборвал пение и задержал шаг: под кустом орешника сидела сгорбленная, седая старуха; около нее лежала вязанка сухих сучьев. Первая мысль Марка была, что перед ним ведьма, но, вглядевшись пристальней, он ничего страшного в ней не приметил.

— Здравствуйте, бабушка?.. — произнес он, приподняв колпак.

— Здравствуй!.. — отозвалась старуха и светлые глаза ее с воспаленными веками без ресниц осмотрели пришельца. — Куда Господь несет?

— В город…

— В Вассербург?

— Да!.. — наугад ответил Марк.

— Так тебе напересек ближе взять, вот сюда, горой!.. — Она указала рукой на кручу за своей спиной. — Низом вдвое дальше!.. Подмастерье, что ли?

— Да… по живописному делу…

— А!.. — в голосе старухи послышалось уважение. — Это хорошо!.. с хлебом, значит, всегда ходишь! А мы дичиной живем, угольями!.. — старуха вздохнула. — Трудная наша жизнь в лесу. Смел ты, молодец, очень: песни поешь! — остерегайся, смотри!

— Чего?

— Всего, сынок, всего!.. за всяким деревом человек может быть… человека пуще всего бойся!

— Да что с меня взять?.. — отозвался Марк. — Весь я тут, ничего у меня нет!

— Самого заберут! Замок баронский на горе скоро увидишь: стороной его, сынок, огибай — дозорные бы тебя не приметили! Кого ни встретишь — в кусты ныряй — надежнее!.. Захватят — век от них не вырвешься! — У нас так!

— А скоро он будет?

— К полудню верхней тропой доберешься. А до Вас- сербурга от него два дня пути. Там дорога пойдет уже ез- женная, все влево шагай по ней, никуда не сворачивай!

Марк поблагодарил, простился и стал взбираться по камням, будто по лестнице; скоро он попал на тропу и, когда оглянулся — ни старухи, ни дорожки внизу видно не было — все залилось сплошным морем листвы.

Задолго до полудня, за одним из поворотов он завидел вдали красную корону, стоявшую на обнаженном, скалистом уступе горы: то был замок.

Марк невольно подался назад и, хотя было еще далеко, спрятался за камни и стал разглядывать баронское гнездо. Замок, казалось, можно было уставить весь на одной ладони; к неприступным башням и стенам его изогнутой змеей подбиралась снизу дорога; Марк высмотрел, что его тропа пересекает ее почти у темных ворот и, чтобы не быть замеченным с башни, решил взять наперекоски; прикрываясь лесом, он начал спускаться для обхода замка как можно

кружнее и ниже.