Приключения техасского натуралиста

Я учуял в пересмешнике дух первопроходцев, вечно стремящихся вперед: он расширяет ареал своего обитания там, где есть деревья или хотя бы кусты трех — пяти метров высотой. Однажды был отмечен случай его гнездования в полуметре от земли. Он предпочитает большую высоту для своего гнезда. Но самое низко расположенное гнездо, которое я нашел, было на высоте восьмидесяти сантиметров над землей, в кусте каркаса, растущего в изгороди и опутанного колючей проволокой. Другое гнездо я обнаружил в мотке старой колючей проволоки, лежавшей на крыше низкого навеса. И все же пересмешник предпочитает устраивать гнездо на дереве, поскольку главное для него — возможность выслеживать добычу.

Он редко поселяется в густых зарослях Больших лесов Восточного Техаса, но довольно распространен в открытой местности городов и деревень этого района. Он избегает равнин Западного Техаса, пока они не заселяются людьми и пока поселенцы не насадят деревьев вокруг своих участков.

Много лет пересмешники и голубые сойки соперничали за корм возле моего дома, когда начинал поспевать инжир. Сойка, радостно прыгая с сучка на сучок, клевала то здесь, то там, портя не меньше полудюжины сладких плодов за визит. Пересмешник не таков: он садится рядом с созревающим плодом и изысканно буравит его, смакуя каждый кусочек, часто запевая между пробами. Да, насекомого он заглатывает в один присест, но фрукт вкушает на манер эпикурейца. На следующий день в то же самое время он возвращается к крошечной дырочке, проделанной в плоде накануне, и так продолжается несколько дней, в течение которых пищей ему служит один и тот же плод.

Сначала я тешил себя надеждой, что бережливый пересмешник тем самым оказывает мне внимание, в отличие от расточительной сойки. Но однажды я разглядел проделанную им в инжире дырочку и нашел внутри маленьких плодовых мушек, увязших в липком соке. Испорченными оказались и другие плоды. Значит, птица просто ловила насекомых в моих фигах, используя их в качестве капкана! И я заключил, что разница между сойкой и пересмешником состояла в том, что первая любила фиги, а второй предпочитал мушек во фруктовом соке. И уж, во всяком случае, обе птицы вовсе не пытались блюсти мои интересы.

Нетерпимые к другим птицам, пересмешники в Остине приходят в настоящую ярость, когда в январе на город ежегодно обрушиваются орды малиновок. В это время деревья каркаса обнажаются, открывая маленькие красные, твердые плоды, и с покрытых кедром холмов, где малиновки провели осень и раннюю зиму, поедая можжевеловые ягоды, они тысячами налетают в город.

Щебеча, шумно перепархивая с дерева на дерево, прыгая и перебегая по земле, роясь в опавших листьях и погружая свои крепкие клювы в мягкую землю за личинками жуков, хватая плоды каркаса и разбрасывая их по обочинам внизу, эти мародеры либо не знают законов птичьего царства, либо полностью пренебрегают ими.

Другие птицы терпят их или отступают перед ними. Например, синицы, аккуратные и опрятные, порхают в кустах в своем исключительно избранном обществе, даже не замечая этих грубых невежественных пришельцев, без конца жрущих, болтающих и портящих дорожки.

Но пересмешник с ними мириться просто не желает. То ли ржаво-красная грудка малиновки раздражает его, то ли разбрасывание корма, то ли попытки малиновки петь, — какова бы ни была причина, с самого первого дня ее появления и до самого отлета пересмешник пребывает в крайне нервозном состоянии. Вспышки ярости чередуются с депрессией, во время которой он поет, часами сидя с распушенными перьями и издавая время от времени сердитое чириканье. Он безжалостно атакует каждую малиновку, вторгающуюся на запретную, сиречь его собственную территорию.

Однажды ярким зимним утром я заметил, что деревья каркаса вдоль улиц северной части города сплошь усеяны малиновками. Они весело проводили время, болтая друг с другом, поедая ягоды и перепархивая с ветки на ветку, с дерева на дерево. Их были тысячи! И лишь на одном большом дереве не было малиновок. «Наверное, на нем уродились невкусные ягоды», — подумал я. Попробовал, решив, что они наверняка кислые. Но ягоды оказались вкусными. Наконец одна малиновка попыталась сверху сесть на пустовавшее дерево. Как серебряная стрела из лука засевшего наверху лучника, вниз тут же метнулся пересмешник. Произошло небезобидное столкновение, полетело несколько перьев, и малиновка бросилась наутек. Пересмешник вновь взлетел на свой наблюдательный пункт и стал ждать. Еще одна неосмотрительная малиновка приблизилась к дереву — и вновь пересмешник бросился на нее сверху, как сокол. В продолжение двух часов я наблюдал, как этот одинокий страж священного дерева отгонял каждую приближавшуюся нахалку. Беспрепятственно посетил дерево крапивник, было позволено порезвиться в нем кардиналам, и даже две сойки недолгое время пищали в его ветвях. Но ни одной малиновке, приблизившейся к дереву, не удалось избежать сурового наказания! И это в то время, как деревья справа и слева, и на той стороне улицы, и в прилегающих дворах были полны непрерывно перелетающими малиновками!