Приключения Тома Сойера

– Да, это ты мог бы сделать, Том, – сказала Мэри, – мне кажется, ты просто забыл об этом, а то так бы и сделал.

– Это правда, Том? – спросила тетя Полли, и ее лицо осветилось надеждой. – Скажи мне, сделал бы ты это, если бы не забыл?

– Я… право, я не знаю. Это все испортило бы.

– Том, я надеялась, что ты меня любишь хоть немножко, – сказала тетя Полли таким расстроенным голосом, что Том растерялся. – Хоть бы подумал обо мне, все-таки это лучше, чем ничего.

– Ну, тетечка, что же тут плохого? – заступилась Мэри. – Это он просто по рассеянности; он вечно торопится и оттого ни о чем не помнит.

– Очень жаль, если так. А вот Сид вспомнил бы. Переправился бы сюда и сказал бы мне. Смотри, Том, вспомнишь как-нибудь и пожалеешь, что мало думал обо мне, когда это ничего тебе не стоило, да уж будет поздно.

– Тетечка, ведь вы же знаете, что я вас люблю.

– Может, и знала бы, если бы ты хоть чем-нибудь это доказал.

– Теперь я жалею, что не подумал об этом, – сказал Том с раскаянием в голосе, – зато я вас видел во сне. Все-таки хоть что-нибудь, правда?

– Не бог весть что – сны и кошка может видеть, – но всетаки лучше, чем ничего. Что же тебе снилось?

– Ну вот, в среду ночью мне приснилось, будто бы вы сидите вот тут, возле кровати, а Сид около ящика с дровами, а Мэри с ним рядом.

– Верно, так мы и сидели. Мы всегда так сидим. Очень рада, что ты хоть во сне о нас думал.

– И будто бы мать Джо Гарпера тоже с вами.

– Верно, и она тут была! А еще что тебе снилось?

– Да много разного. Только теперь все как-то спуталось.

– Ну постарайся вспомнить – неужели не можешь?

– Будто бы ветер… Будто бы ветер задул… задул…

– Ну, думай, Том! Ветер что-то задул! Ну!

Том приставил палец ко лбу в тревожном раздумье и минуту спустя сказал:

– Теперь вспомнил! Вспомнил! Ветер задул свечу!

– Господи помилуй! Дальше, Том, дальше!

– И будто бы вы сказали: «Что-то мне кажется, будто дверь… »

– Дальше, Том!

– Дайте мне подумать минутку, одну минутку… Ах да! Вы сказали, что вам кажется, будто дверь отворилась.

– Верно, как то, что я сейчас тут сижу! Ведь правда, Мэри, я это говорила? Дальше!

– А потом… а потом… наверно не помню, но как будто вы послали Сида и велели…

– Ну? Ну? Что я ему велела, Том? Что я ему велела?

– Велели ему… Ах, да! Вы велели ему закрыть дверь.

– Ну вот, ей-богу, никогда в жизни ничего подобного не слыхивала. Вот и говорите после этого, что сны ничего не значат. Надо сию же минуту рассказать про это Сирини Гарпер. Пусть говорит, что хочет, насчет предрассудков, теперь ей не отвертеться. Дальше, Том!

– Ну, теперь-то я все до капельки припомнил. Потом вы сказали, что я вовсе не такой плохой, а только озорник и рассеянный, и спрашивать с меня все равно что… уж не помню, с жеребенка, что ли.

– Так оно и было! Ах, боже милостивый! Дальше, Том!

– А потом вы заплакали.

– Да, да. Заплакала. Да и не в первый раз. А потом…

– Потом миссис Гарпер тоже заплакала и сказала, что Джо у нее тоже такой и что она жалеет теперь, что отстегала его за сливки, когда сама же их выплеснула…

– Том! Дух святой снизошел на тебя! Ты видел пророческий сон, вот что с тобой было! Ну, что же дальше, Том?

– А потом Сид сказал… он сказал…

– Я, кажется, ничего не говорил, – заметил Сид.

– Нет, ты говорил, Сид, – сказала Мэри.

– Замолчите вы, пускай Том говорит! Ну так что же он сказал, Том?

– Он сказал… кажется, он сказал, что мне там гораздо лучше, чем здесь, но все-таки, если бы я себя вел по-другому…

– Ну вот, вы слышите? Эти самые слова он и сказал!

– А вы ему велели замолчать.

– Ну да, велела! Верно, ангел божий был с нами в комнате! Где-нибудь тут был ангел!

– А миссис Гарпер рассказала, как Джо напугал ее пистоном, а вы рассказали про кота и про лекарство…

– Истинная правда!

– А потом много было разговоров насчет того, что нас хотят искать в реке и что похороны будут в воскресенье, а потом вы с миссис Гарпер обнялись и заплакали, а потом она ушла.

– Все так и было! Все так и было! И так же верно, как то, что я здесь сижу. Том, ты не мог бы рассказать это лучше, даже если бы видел все своими собственными глазами! А потом что? Ну, Том?

– Потом вы стали молиться за меня – я видел, как вы молились, и слышал каждое слово. А потом вы легли спать, а мне стало вас жалко, и я написал на куске коры: «Мы не утонули – мы только сделались пиратами», и положил кору на стол около свечки; а потом будто бы вы уснули, и лицо у вас было такое доброе во сне, что я будто бы подошел, наклонился и поцеловал вас в губы.

– Да что ты, Том, неужели! Я бы тебе все за это простила! – И она схватила и крепко прижала к себе мальчика, отчего он почувствовал себя последним из негодяев.

– Очень хорошо с его стороны, хотя это был всего-навсего сон, – сказал Сид про себя, но довольно слышно.