Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна. Большой сборник

— Правда, но никто ведь и не увидит в потемках, на кого я буду похож.

— Это не имеет значения. Нам нужно одно: исполнить свой долг добросовестно и не заботиться о том, увидят ли нас или нет.

— Ну, хорошо, не сердись, я буду служанкой. А кто будет матерью Джима?

— Я. Стащу на время платье у тети Салли.

— Значит, тебе придется оставаться в чулане, когда Джим убежит?

— Ненадолго. Я набью соломой платье Джима, чтобы изобразить его переодетую мать, а Джиму передам платье тети Салли, и мы удерем вместе.

И вот Том написал анонимное письмо, а я стянул ночью платье у негритянки, нарядился в него и сунул письмо под входную дверь, как велел мне Том. Вот что было написано в этом письме:

«Остерегайтесь! Готовится беда! Держите ухо востро.

Неизвестный Друг».

На следующую ночь мы наклеили на входную дверь картинку, которую Том нарисовал кровью — изображала она череп и скрещенные кости, — а на следующую ночь прилепили изображение гроба на дверь черного хода. Домашние пришли в ужас, до того все перетрусили, как будто весь дом полон привидениями, которые скрываются во всех углах и стонут. Хлопнет дверь — тетя Салли вскочит с перепугу и кричит «о!» Упадет что-нибудь на пол — опять вскрикнет «о!» Тронете вы ее нечаянно — вскрикнет «о!» Ни на что она не могла смотреть прямо, и на месте-то ей не сиделось — все мерещилось, что кто-то стоит позади, так что она беспрестанно вертелась и вскрикивала «о!» Спать ложиться она боялась, сидеть по вечерам тоже боялась. Том говорил, что дело удалось отлично. Он и не ожидал, чтобы так великолепно все вышло. «Ну, а теперь, — говорит, — примемся за самую главную штуку!» И вот на другое утро, едва рассвело, у нас готово было другое письмо; только мы не знали, что с ним делать, потому что накануне за ужином хозяева сказали, что на всю ночь поставят у каждой двери по негру. Том спустился по громоотводу и пошел высматривать, что делается вокруг дома. У черного хода негр заснул. Том сунул ему письмо за шиворот. Вот что было написано в этом письме:

«Не выдавайте меня, я ваш доброжелатель. Отчаянная шайка головорезов с Индейской территории намеревается выкрасть сегодня ночью вашего беглого негра. Они-то и старались запугать вас, чтобы вы не выходили из дому и не мешали им. Я принадлежу к этой шайке, но я получил религиозное воспитание и желаю обратиться на путь истинный и потому открываю вам их адский замысел. Ровно в полночь злодеи проберутся с северной стороны, вдоль забора, с подделанным ключом и войдут в чулан за негром. Я же должен стоять настороже и трубить в рог, чуть замечу опасность, но вместо этого я буду блеять „бя-бя!“, как только они войдут в тюрьму, а трубить не стану вовсе. И покуда они будут снимать с негра цепи, вы подкрадитесь и заприте дверь; можете даже убить их всех, если вам угодно. Но делайте все точно так, как я вам говорю, иначе они заподозрят, что я их выдал, и начнут бушевать. Награды я не требую, мне достаточно знать, что я поступил, как должно.

Неизвестный Друг».

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Рыбная ловля. — Бегство. — Джим советует пригласить доктора.

После завтрака мы чувствовали себя прекрасно, взяли мою лодку и отправились на реку ловить рыбу, прихватив с собой закуску; превесело провели мы время, кстати заглянули, как поживает плот, и нашли его в отличном порядке. Вернувшись поздно вечером, к самому ужину, мы застали всех в такой тревоге, что они просто себя не помнили. Нас послали спать после ужина и не хотели нам говорить, какого рода беда приключилась, ни единым словом не обмолвились о письме, но это было бы и лишнее — мы и без них обо всем догадались. Дойдя до половины лестницы и заметив, что тетя повернулась спиной, мы пробрались в погреб, нагрузили карманы съестными припасами, потом поднялись к себе и улеглись в постель. В половине двенадцатого мы опять встали, Том надел платье, украденное у тети Салли, и мы собрались было итти вниз со своей провизией.

— А где же масло? — спросил вдруг Том.