Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна. Большой сборник

- Если бы ты хоть чуточку подумал, Гек Финн, ты бы сказал. Если люди чего-то ждут, мы должны им это дать. Неужели непонятно? Нужно устроить побег негра!

- Да Господь с вами, масса Том! Ведь нас повесят!

- Ну а чего же ты хотел? Для чего, по-твоему, заговоры? Чтобы всех на свете сделать бессмертными? Без риска это вообще никакой не заговор, и честности в нем ни на грош. А что значит честный заговор? Это если мы добьемся, чего хотим, и все сделаем правильно и с умом, и чтобы нас при этом не повесили. Так у нас и получится. А теперь - к делу. Для начала нужно найти подходящего негра, а потом устроить ему побег.

- Ничего у нас не выйдет, Том. Здесь, в городе, ни один негр нас и слушать не станет - перепугается до смерти, побежит к хозяину и донесет на нас.

Том в ответ так посмотрел, будто ему за меня стыдно стало.

- Что, по-твоему, я этого сам не знаю?

Я не понимал, к чему он клонит.

- Выходит, Том Сойер, нам не найти ни одного негра, который согласится сбежать. И что же нам тогда делать?

- Пустяки. Мы приведем своего.

- Ну да, привести - это проще простого. Только где мы его найдем?

- Он уже здесь. Негром буду я.

Мы с Джимом рассмеялись. А Том и отвечает, что уже все продумал и у нас обязательно получится. И рассказал нам свой план - отличный, первый сорт. Он перекрасится в черный цвет под беглого негра и спрячется в доме с привидениями, а я должен выдать его старому Брэдишу из Сомовьей лощины - торговцу неграми и первому негодяю в городе. А потом мы устроим ему побег - вот тут-то и начнется самое интересное. А если Том сказал - значит, непременно начнется!

Но стоило нам только обо всем договориться, Джима, как всегда, начала мучить совесть. Джим стал говорить, что он - человек верующий и не может делать то, чего религия не одобряет. Мол, сам по себе заговор - это ничего страшного, да только вот не взять ли нам лицензию?

Само собой понятно, как ему это в голову пришло. Ведь если надумаешь чем-то заняться - трактир открыть, или торговать вразнос, или негров продавать, или грузы на телеге перевозить, или представления давать, или собаку держать, - на все нужна лицензия. Значит, и с заговором так же, а без лицензии заговор устраивать - грех, потому что мы обманываем правительство. Джим очень тревожился и сказал, что молился, чтобы Бог вразумил его. А потом и говорит так жалобно - знаете, как негры, когда ничего не понимают и всего боятся:

- Господь не ответил на мою молитву прямо, но по всему видно, он против заговора, если у нас нет лицензии.

Я, разумеется, понял - нечего обижаться на бедного негра, он ведь хотел как лучше. Но все равно досадно было: думал, вот-вот сорвется наш план, совсем как революция и гражданская война, и ничего тут не поделаешь - ведь если Джим что-то вбил себе в голову, он никого и слушать не станет. Его уговаривать - только силы зря тратить. Может быть, Том попробует: раз у нас теперь в запасе один только заговор - значит, надо его спасать. Думал, он разозлится, вспылит - ведь ему и так порядком досталось, - и пропал тогда наш заговор!

Но Том и не думал злиться. Наоборот, держался молодцом. Пожалуй, никогда он не поступал так мудро, как в тот раз. Мне его доводилось видеть во всяких переделках - кажется, и времени нет раздумывать, и не выйти ему сухим из воды - а он всякий раз выпутывался. Вот и сейчас не растерялся. Думаю, скажет слово - и все пропало! Ничего подобного, он отвечает спокойно, как ни в чем не бывало:

- Спасибо, Джим, молодец, что напомнил. Я про лицензию начисто забыл. Если бы не ты, мы бы поздно спохватились и ввязались в заговор, не освященный законом. - И говорит своим серьезным голосом, очень солидно: «Созвать Совет Трех!» Взобрался на трон, то есть на ящик из-под гвоздей, и приказал дать нам лицензию на целый год, чтобы устраивать какие угодно заговоры в штате Миссури и близлежащих государствах, и велел Генеральному Секретарю записать это в протокол и поставить большую печать.

Джим так обрадовался, что просто не знал, как благодарить Тома. Лицензия, по-моему, гроша ломаного не стоила, но я тогда ничего не сказал.

Только одно теперь Джима тревожило, но мы сразу придумали, как ему помочь. Он опасался, что нехорошо продавать Тома, - ведь Том мне не принадлежит, а значит, это мошенничество. Том и не думал спорить, сказал, что, если хоть какая-нибудь мелочь в плане кажется нечестной, надо ее из плана исключить - зачем ввязываться в заговор, если он нечестный? Ну, думаю, это уже не заговор, а воскресная школа какая-то получается! Но вслух я ничего не сказал.

И вот решил Том сделать по-другому: написать листовки, где за него будет обещана награда. А я его найду, но продавать не стану, а выдам Кроту Брэдишу за часть награды. Крот - ненастоящее имя. Он совсем плохо видит, вот его и прозвали Кротом.