Приключения Уэнсдей в России

– Скажи, когда без глаз – страшно? – Уэнсдей резко обернулась и закрыла глаза ладонью.

Карина молча кивнула. Обычно после фирменного крика она теряла голос. А еще после ее выступления в течение суток кто-то рядом умирал. Карина О’Келли не была тому причиной. Она была всего лишь вестником, как и все в ее клане банши.

Уэнсдей все-таки не удержалась. Прикоснулась. Положила руку на кожу чудища чуть дальше челюстей. Будто сомневалась – погладить или нет. Холодная, очень холодная, шершавая. Аддамс вспомнила, что кожа акулы почти такая же. У старых акул часто кожа такая, будто хищник перенес пару десятков пластических операций. Где-то как новенькая, гладенькая, а где-то – старая, в шишках и рубцах. Чем дольше живешь, тем чаще тебя кто-то норовит укусить. Акула растет всю жизнь. И зубы новые растут, и новая кожа появляется.

Эту безглазую тварь обкусали везде, кроме челюстей. Там кожа была явно старше и толще. Уэнсдей решила изучить зубы. Ничего общего с акулой. Даже на зубы не очень похоже. Скорее, жернова. Круглые, серые. Чтобы не кусать, а молоть.

Уэнсдей отступила. Слишком холодно. Ее бил озноб, мороз от пасти толкал, заставляя отступать. Аддамс посмотрела на руку, которой касалась странной кожи чудовища. Пальцы не гнулись. Ей стало интересно: если повторить эксперимент, может, они вообще сломаются?

Самым странным был хвост. На нем вообще кожи не было. Только кость и какое-то мясо. Будто вон с того места ее кто-то начал грызть и бросил.

И еще тут пахло. Не льдом и холодом. А… В детстве Уэнсдей Аддамс пыталась ухаживать за дворняжкой, надеясь, что из нее вырастет большой свирепый волкодав. Еды носила много, чтобы рос быстрее. Все съесть щенок не успевал. И вот от того, что оставалось, пахло очень похоже.

– Уходим! – Уэнсдей отступала, не отрывая глаз от кости.

Карина обняла подругу, и в подземелье снова не осталось никого живого. Наверное, Уэнсдей просто показалось, что, когда они уже почти что исчезли, плита вздрогнула. Чуть-чуть. Как на причале, так, что даже не знаешь: это ты покачнулся или это волна.

Наверное, показалось.

Глава № 3 Два вида чудовищ

Марк привычно боялся. У него были тысячи видов страха. Сейчас к нему пришла разновидность страха «ушел и не вернулся». Антон изумлялся, М2 – нет: Карина и Уэнсдей могли уйти или просто пропасть в любой момент. Это Марк знал. А вот вернутся ли – тут были сомнения. По той же причине М2 боялся уезжать. С его точки зрения, не было никакой разницы, кто-то ушел от тебя или ты уехал от всех.

– Антон, их бесполезно искать. – М2 старался быть торжественно-печальным. С печалью получалось, с торжественность не очень. – Они на многое способны.

– Это как? – Антон верил, что Уэнсдей способна на многое, но в это многое не входило исчезновение из крошечного флигеля. – На улице очень холодно. У нас и тут не жарко. Я пойду… Крошка! – Он накинул куртку и даже не удивился, когда алабай послушно замер у его ног. – Обойду тут вокруг… И мы их спасем!

– Это какой-то ритуал?

Двери точно не открывались, но Уэнсдей и Карина стояли в комнате, будто никуда не пропадали.

– Вы вернулись, – констатировал М2. – Что-то нашли интересное?

Марк надеялся, что не нашли. Но… Уэнсдей Аддамс всегда что-нибудь находила.

Алабай обошел и обнюхал ее.

– Карина кричала. Значит, кто-то скоро умрет. До следующего вечера. А внизу есть чудовище. – Аддамс погладила Крошку. – Давайте поедем в другое место. Мне тут уже не интересно.

Уэнсдей дождалась, пока все лягут. Некоторые вещи она предпочитала делать в одиночестве.

Хороший нож нашелся на кухне. Без крови заклинание не работало. Ее всегда раздражали заклинания, требующие массы труднодоступных ингредиентов. Кровь Аддамсов спасала. Мортиша Аддамс была бы недовольна. Она считала, что собственную кровь надо тратить экономно. Желательно вообще не тратить. Впрочем, мать Уэнсдей бывает недовольна в двух случаях. Когда причина есть и когда ее нет.

Кровь Аддамсов, немного воды из-под крана, соль и длинное заклинание. Чем меньше нужного у тебя для зелья, тем длиннее заклинание. Уэнсдей предпочитала учить слова, а не бегать за какой-нибудь кроличьей лапкой или глазами лягушки. Лапка кролика, как назло, обычно находится прямо в кролике, а глаза – в лягушке.

Уэнсдей все сделала правильно. Пальцы шевелились и даже согрелись. Но гладить чудище больше не хотелось.

Было хорошо слышно, как Громов едет на своих аэросанях. Все дальше, все тише. Казалось, сейчас все стихнет, но… Ночь, снова кто-то рычит.

Аддамс не спала. Она лежала на спине и изучала потолок. Уэнсдей помнила потолки всех спален, в которые когда-либо попадала. Этот был не лучшим.

Спала Карина, обессилевшая от собственного крика. Тревожно спал М2, во сне он продолжал чего-то бояться. Спал Антон, рядом с которым храпел Крошка.