Приключения в Африке

— По известиям, полученным от вернувшихся моряков, не прошло недели, как на них напали толпы туземцев, которые во все время путешествия вредили им, как могли. На этот раз они решили, очевидно, перебить их. Но путешественники так удачно отразили нападение, что разогнали всех дикарей, причем никто не был серьезно ранен. Через несколько дней провизия у них вышла, моряки начали роптать и решили спасать себя, не заботясь о женщинах и детях. В конце концов, отделилось сорок три человека, которые оставили капитана со всеми пассажирами — мужчинами, женщинами и детьми на произвол судьбы.

— Какая жестокость!

— Да! Но чувство самосохранения первый закон природы, и трудно надеяться, чтобы человек, особенно не подчиняющийся влиянию религии, способен был на самопожертвование и рисковал своей жизнью для облегчения страданий других. Главной причиной разделения была невозможность достать пропитание на такое количество людей. Отделившаяся партия в сорок три человека встретила на своем пути самые ужасные затруднения. Они шли по берегу моря и питались только устрицами, которые находили на скалах. Потом им приходилось переправляться через реки в версту или две шириной. Они не могли спать, потому что дикие звери постоянно шныряли вокруг них, и, в конце концов, они ужасно страдали от недостатка воды. Они снова разделились и бродили под палящими лучами солнца, не зная сами, куда идут, без одежды и пищи и один за другим отставали от товарищей, чтобы умереть или быть растерзанными дикими зверями. Наконец, они дошли до такой крайности, что решили бросить жребий, кто должен пожертвовать собой для поддержания жизни остальных. Они возвращались назад, чтобы искать трупы погибших товарищей и питаться ими. Наконец, трое ли четверо, полуумирающие с голода и дошедшие до полного изнеможения, добрели до колонии, где встретили радушный прием.

— Вы рассказали, дедушка, о первой партии, а что же сделалось с другой, которая шла с капитаном?

— О ней ничего не было слышно, судьба ее до сих пор неизвестна. Все были уверены, что они погибли.

Если столько перетерпели моряки, то что же должны были испытать при таких обстоятельствах беспомощные женщины и дети? Но через несколько лет прошел слух, что они спаслись и остались жить среди дикарей. Француз Ле-Вальян первый сообщил это, но никто не поверил ему. Однако, его сообщение несколько раз подтверждалось потом другими путешественниками. И теперь опять известие в газете заставляет, наконец, подумать о достоверности прежних сведений. Я не могу отделаться от мысли, что моя несчастная дочь осталась жива и выросла в полном неверии и невежестве среди дикарей.

— Но, дедушка, если даже допустить мысль, что моя тетя жива, то нужно вспомнить и то, что она не была уже так мала в то время, чтобы забыть все, чему ее учили.

— Может быть, только условия, в которых она находилась, были так ужасны, что скорее всего нужно ожидать, что она не пережила их. Но обрати внимание, что в газете говорится о потомках, потерпевших крушение на «Гроссвеноре». Может быть, мои внуки растут идолопоклонниками и дикарями. Когда я подумаю об этом, то мне кажется, что было бы лучше, если бы моя Елизавета не перенесла страданий и умерла в детстве. Но, впрочем, на все воля Божия. А теперь оставь меня, Александр, мне лучше побыть одному.

Александр с чувством глубокого почтения и сочувствия пожал руку дедушки и, не говоря ни слова, вышел из комнаты.

ГЛАВА II

Размышления Александра. Его план. Сэр Чарльз противится ему. Согласие против воли. Отъезд Александра.

Разговор с дедушкой произвел сильное впечатление на Александра Уильмота и заставил его провести бессонную ночь. Крушение «Гроссвенора» было задолго до его рождения, и он смутно помнил рассказы о нем, которые слышал в детстве, и знал, что кто-то из его родных был среди погибших пассажиров этого корабля. В то время эти рассказы производили на него сильное впечатление, но потом он почти забыл о них. Дедушка никогда не говорил с ним об этом, потому что Александр забыл также и то, что на корабле была единственная дочь сэра Чарльза.

Александр был очень привязан к старику, не говоря уже о благодарности, которую он не мог не чувствовать к человеку, который сделал для него так много и относился к нему с такой добротой. Не больше недели тому назад он выразил желание предпринять путешествие на континент, и сэр Чарльз дал тотчас же свое согласие и предложил ему употребить на путешествие не меньше двух лет. И только, обсуждая окончательно план поездки, он заметил вскользь, что его старость и слабое здоровье заставляют его думать о том, что они могут не увидаться больше на этом свете. Это замечание очень огорчило Александра, и он уже начал раскаиваться, что не подумал о дедушке, а заботился только о собственном удовольствии.