Приключения в книжном магазине

Какой-то убеленный сединами старец держал в руках книгу и шумно восхищался ею. Михаил разглядел первое слово на обложке — «Путешествия». Видимо, что-то из области туризма — а туризм всего лишь обычное обывательское времяпровождение. Если уж чем-то и заниматься, так это внутренним туризмом, который позволит осознать сущность мира… Нет, лучше идти дальше.

Около многочисленных стеллажей под названием «Неведомое и непознанное» стояла группа людей — судя по всему, рабочие-строители, поскольку их одежда состояла в основном из телогреек, шапок-ушанок и кирзовых сапог. Михаил замедлил движение. Неужели они что-то читают? Это было бы, пожалуй, удивительно… Но рабочие явно не обращали внимания на книги — они стояли спиной к стеллажам и обсуждали что-то свое.

— Васька нынче задал жару! — говорил один. — Полпузыря за раз раздавил!

— Точно! По-нашему, по-настоящему! — подтверждал другой.

— Да ладно, ребята! — оправдывался третий. — Я ж просто не сразу заметил, что там водка!

Не дожидаясь вполне предсказуемого одобрительного хохота, Михаил ускорил шаг. Типичные обыватели! Уж они-то точно уверены в своей реальности… Вот уже почти и выход. Здесь по-прежнему стояли те же посетители, которых он заметил, когда только вошел. Детина в кожаной куртке и с металлической цепью, по-прежнему озадаченно смотрит на книги. Правда, теперь он переместился к стеллажу «Детская литература» и стоит рядом с внуком и его бабушкой. Тот гражданин, который листал фолиант с фотографиями, по-прежнему увлечен мебелью. Правда, теперь он что-то оживленно обсуждает с девушкой, которая раньше заглядывала через его плечо. В общем, ничего особенного…

Внезапно Михаила посетила жуткая мысль. А что, если все именно так просто, как кажется?! Это просто люди, которые просто зашли в магазин — и сам он тоже всего лишь обыватель, возомнивший себя особенным, искателем… Михаил содрогнулся от ужаса. А может быть… только может быть — он сам себя обманывал все эти месяцы после просмотра «Матрицы»? Ведь чувство приобщения к Поиску позволяло взглянуть на мир иначе — и вместо серой рутины видеть некое волшебство. Да еще, что греха таить, ощущать свою значительность, посматривая на прочих свысока.

Усилием воли Михаил прервал эти мысли. Возможно — да, а возможно — нет… Около стеллажа «Фантастика» он остановился. Так, поищем Знак здесь… Михаил расслабился, закрыл глаза и протянул руку, выбирая книгу наугад. Итак… «Сказка о Тройке» Аркадия и Бориса Стругацких… Посмотрим, посмотрим… Открыв в середине, он прочитал: «Ложь — это отрицание или искажение факта. Но что есть факт? Можно ли вообще в условиях нашей невероятно усложнившейся действительность говорить о факте? Факт есть явление или деяние, засвидетельствованное очевидцами? Однако очевидцы могут быть пристрастны, корыстны или просто невежественны… Факт есть деяние или явление, засвидетельствованное в документах? Но документы могут быть подделаны или сфабрикованы… Наконец, факт есть деяние или явление, фиксируемое лично мною. Однако мои чувства могут быть притуплены или даже вовсе обмануты привходящими обстоятельствами. Таким образом оказывается, что факт как таковой есть нечто весьма эфемерное, расплывчатое, недостоверное, и возникает естественная потребность вообще отказаться от такого понятия».

Радости Михаила не было предела. Какой мощный Знак! Вот достойный ответ тому профессору, который твердил о фактах!.. Теперь… теперь надо искать дальше! И Михаил с энтузиазмом направился к выходу. Оказавшись на улице, он зябко поежился и плотнее запахнул свой плащ. Ветер и холод усилились, стало почти темно. Впрочем, горели фонари, и можно погулять еще немного, прежде чем вернуться домой и заснуть…

Когда Михаил дошел до автобусной остановки, которая располагалась недалеко от входа в магазин, навстречу попался пьяный, державшийся за дерево и явно колебавшийся, стоит ли идти дальше. Он недоверчиво смотрел на землю, которая, видимо, казалась ему шаткой палубой корабля, застигнутого в море штормом.

— Как вы полагаете, наш мир жесток? — спросил пьяный, еле ворочая языком. — Или — добр? Или — ни то, ни другое?

Михаил задумчиво посмотрел на него.

— А кто сказал, что наш мир существует? — спросил он в ответ.

— Чего?

Михаил пригляделся к пьяному, с сожалением покачал головой и пошел дальше. Пройдя остановку, перешел дорогу и углубился в сквер. После сквера начиналось поле, которое ограничивало окраину города и тянулось до самого горизонта. На самой границе поля Михаил замедлил шаг. Горизонта было почти не видно, потому что темные тучи скрывали небо полностью. Михаил с сожалением вздохнул — он любил смотреть на заходы и восходы, которые символизировали границу дня и ночи.

Границу иллюзорную — поскольку на самом деле солнце, конечно, никуда не садится и не восходит…