Приключения в Красном море. Книга 2<br />(Человек, который вышел из моря. Контрабандный рейс)

В этом диком крае почти нет вокзалов, и в удаленные от станций горные селения добираются по узким каменистым тропам на мулах или ослах.

Во время остановок мы пьем сухое белое вино, отдающее запахом смолы — «краши ретзина», — по су за стакан, которое кажется превосходным, когда привыкаешь к его горькому вкусу.

А поезд уже мчится вниз к городам Аргосу и Микены, расположенным неподалеку от залива Арголикос, где некогда жил Агамемнон. Вокруг простирается изумительная долина, на плодородных лугах которой пасутся ленивые стада быков.

Панорама залива, переходящего в открытое море, внезапно открывается перед нами, навевая воспоминание о кораблях античности, отплывавших воевать к берегам Трои. Но все эти образы — плод моего воображения, ибо ничто не сохранилось здесь от той героической эпохи… Да и была ли она на самом деле, эта эпоха?

Поезд, спустившийся к морю, вновь начинает ползти вверх, взбираясь на высокий горный кряж. Послеобеденная жара становится невыносимой.

Мы видим цветущие дроки и маслиновые деревья, выше начинаются чахлые сосновые леса с деревьями причудливой формы и буйные заросли лаванды.

Наконец — последний виток вдоль гранитной стены гигантских голубых скал, и поверженные горы оказываются у наших ног.

Позолоченные лучами закатного солнца купола и гребни гор таинственно мерцают в фиолетовом сумраке, окутавшем долины, а внизу вырисовываются мысы и заливы бескрайнего моря…

Резкий поворот, и перед нами возникает новая картина: высокие плоскогорья с зелеными посевами, окаймленные на горизонте горными цепями с заснеженными вершинами, окрашенными закатом в розовый цвет.

Мы у цели: в Стено, небольшой станции в восьми километрах от Триполиса.

К нам направляется какой-то человек. Он обнимает Папаманоли, затем — меня и ведет нас к изящной двуколке, запряженной нарядным пони, украшенным разноцветными помпонами и бубенцами.

Мужчину зовут Петрос Караманос. У него открытое волевое лицо со смуглой от горного загара кожей; несмотря на косую сажень в плечах, он не выглядит тяжеловесным. Он похож на охотника-браконьера или мелкопоместного дворянина. Его естественная манера держаться, непринужденность отточенных жестов, уверенный голос, гордый взгляд и спокойная лучезарная улыбка выдают в нем богатого человека, хозяина земли. Разумеется, он говорит только по-гречески.

Солнце почти совсем скрылось за горными вершинами, замыкающими равнину с запада. Становится прохладно, ведь мы находимся на высоте более тысячи метров.

Повсюду раскинулись поля с еще зелеными посевами зерновых, вишневые и яблоневые сады. Но где же таится чудесное растение, из которого получают колдовской гашиш?

Я вспоминаю старую сказку, которую рассказывала мне няня, и чувствую себя мальчиком, которого добрая фея послала за волшебным цветком, растущим на неприступной вершине далекой горы. Он отправляется на поиски в одиночку, веря в удачу. Достиг ли я тоже желанного края, где растет чудодейственное растение, которое вознаградит меня за слепую веру в таинственную силу, направляющую мою судьбу?

XI Ферма

После часа ходьбы мы оказываемся у подножия холма, покрытого невозделанными участками земли и зарослями цветущих дроков. Ферма с черепичной крышей, притулившаяся на склоне, окнами к востоку, возвышается над долиной, утопающей в зелени садов и полей. Гранитная постройка выглядит очень старой и напоминает крепость со сводчатыми крытыми воротами и двором, выложенным широкими, стершимися от времени плитами.

В этот час тяжелые воловьи упряжки возвращаются с полей вместе со стадами черных баранов, протискивающихся в ворота и устремляющихся к овчарням, где проголодавшиеся ягнята жалобно отзываются на блеянье овец с разбухшими сосками. Запах сена и стойла словно смягчают холод приближающейся ночи.

Босые служанки разглядывают меня с любопытством. Они носят традиционную для этих мест прическу: тяжелые, закрученные вокруг головы косы увенчивают их головы подобно коронам, превосходно сочетаясь с благородством прямых профилей — классических греческих профилей. Должно быть, старая порода сохранилась в этом затерянном уголке в первозданной чистоте, ибо у многих женщин профили античных богинь.

Косматый слуга, похожий на спутника Одиссея в пещере Полифема, берет нашу лошадь под уздцы и приветствует своего хозяина с почтительным поклоном крепостного крестьянина.

Госпожа Петрос появляется на крыльце с перилами из кованого железа. Она осыпает меня градом оживленных приветствий и разражается смехом, увидев, что я совершенно не понимаю по-гречески.