Приключения в междумирье. Наперегонки со смертью

– Прия-а-атно. Какая ты теплая! Это все ребята заметили. Учитель Парелоноделист после твоего ухода несколько раз повторил, что в ильмиры избираются люди, не способные излучать душевное тепло, но он так и не смог сказать, какой же вид энергии ты тогда излучаешь.

Настороженное выражение лица матери Тана встряхнуло Веру, и она выдернула свою руку из его ладоней. Нельзя обнадеживать паренька, он все неверно воспринимает, чего доброго – опять ночью к ней заявится.

– Я пирог с яблоками испекла, пойдемте, чаем вас напою, а лучше – кофе: настоящим, из обжаренных зерен, с потрясающим ароматом, – засуетилась Вера и повела гостей на кухню.

– Ты сделала дом главы очень уютным, – заметила мать Тана, а Вера безуспешно попыталась вспомнить, как ее зовут.

Разговор за столом крутился вокруг паркола, самоволки Тана, приближающихся черных гонок, странного появления сверкла у дома хранителя. Тан несколько раз заводил речь о переезде в его дом, но Вера решительно отказалась, заявив, что у нее остались тут дела, а потом показала в синем шаре своих родных, которые прогуливались по дорожкам парка.

– Это моя дочь – Люда, это ее муж, а это мой внучок – Ванечка, – говорила Вера, посматривая на ильмира и желая донести до него тот факт, что она действительно очень взрослая особа.

Кажется, донесла: он нахмурился и задумался, а когда мать нерешительно предложила ему отправиться домой, протестовать не стал.

Посмотрев на опустевший стул Тана, Вера обернулась к его матери:

– Так о чем вы хотели со мной поговорить? – спросила она.

Хранительница заметно смутилась, спрятала лицо за кофейной чашкой, спросила тихо:

– Почему ты думаешь, что я хотела спросить о чем-то особенном?

– Потому что вы давно нервно перекладываете печенье из тарелки в тарелку и намекаете сыну, что его ждут друзья, а в мою сторону бросаете настороженные взгляды. Вас волнует мое отношение к Тану? Вам не стоит переживать – у меня нет намерения обнадежить его, а потом бросить, наоборот – я стараюсь не разжигать в нем интерес к своей персоне.

– Собственно говоря, я хотела поговорить не о сыне. С ним вы связаны нерасторжимым договором, так что тут обсуждать пока нечего.

«Это мы еще посмотрим, насколько договор нерасторжим, – хмыкнула про себя Вера, – и в какой степени он связан с Таном».

– Я хотела поговорить о…, – женщина замялась и отвела глаза.

Вера вздохнула и попросила извиняющимся тоном:

– Простите меня, пожалуйста, но я не запомнила ваше имя – была слишком взволнована встречей с ильмиром, когда вас представлял Ква… глава рода.

– Мое имя Карелонодела.

– Очень приятно! Можете смело говорить, чем вы обеспокоены, обещаю – я сохраню в тайне наш разговор, если вы этого хотите.

– Да, пожалуйста! Эту тему уже поднял мой сын – девочки стали создавать себе хвосты и рога, это странно, они же еще так юны и прекрасны, а не ценят свою красоту, которая и без лишних стараний скоро увянет! Мои подруги пытаются переубедить своих дочерей, но тебе удалось внушить им удивительно сильное стремление обзавестись хвостом и рогами.

– Мне это стремление кажется вполне естественным – это же атрибуты ума и взрослого возраста у вашей расы, – осторожно заметила Вера.

– Вот именно, что ума, а чем хранительница умнее, тем она безобразнее на вид! Это вечный ужас наших женщин, мало кто из нас рискует продолжать обучение после паркола, а хвосты и рога мы прячем под личиной, а не выставляем на вид!

– И зря, – холодно ответила Вера, – умом и образованием нужно гордиться, а не прятать их стыдливо под личиной. Не морочьте девочкам головы – хвосты и рога вполне симпатичны, уж поверьте непредвзятому взгляду со стороны! И юношам они нравятся, в этом легко убедиться.

– Нравятся… что ж они тогда по сильфидам бегают? – с горечью спросила Карелонодела, и Вера поняла, что речь идет отнюдь не о парнях из паркола.

Поняла и искренне посочувствовала – ей и самой эти крылатые красотки спокойно жить мешали, как Квазик не дома – первая мысль, не у сильфид ли он прохлаждается. Далеко не так все радужно во Вселенной, как рассказывал ильмир.

– Да-а, сильфид надо как-то ограничить, – согласилась Вера. – Расскажите, как у вас семейные пары живут, а я своим негативным опытом поделюсь – на Земле измены тоже не редкость, у нас своих «сильфид» местного разлива пруд пруди, у меня муж почти сразу после свадьбы к другой женщине ушел.

Женская солидарность – страшная сила, объединяющая любые расы. А уж если эта солидарность подкреплена нелюбовью к одним и тем же соперницам, то она быстро перерастает в приятельские отношения и дружбу. Карелонодела поахала над трудной молодостью Веры, а потом безотрадно повествовала о своей семейной жизни (такой же, как у всех хранительниц), повергая землянку в крайнее изумление своим рассказом.