Приключения в мире «Готики»

…Местность за моей спиной до боли напоминала тот зал, где я заполучил свой «Уризель» Только там было озеро лавы, в которое накакал горный великан — островок с хранящимся мечом и мертвым шаманом на страже. Здесь же было озеро лавы, в которое шкодливый великан уронил свои каменные игрушки-кубики. Я напряг зрение. Точно! Посреди нагромождения этих кубиков стоял мраморный столп со знакомым переключателем. Твою первую женщину, Адам!!! Это как же вы мне прикажете добираться до этого сраного переключателя! Я что, похож на кузнечика? В этом мире, где каждый день нужно засчитывать за три земных, внезапно очень хорошо ощущается усталость собственного организма. Моральная и физическая измотанность. Меня нынче мог бы понять разве что кентавр. Целый день на нем пахали, а к вечеру заявили, что нужно спасать Вселенную. И вот тот звук, который он издал своим задним проходом при натягивании тяжелой кольчуги, я скопировал губами. Прошу меня простить за подобную откровенность.

Пришлось старине Марвину разбегаться, прыгать, подтягиваться и вскарабкиваться на эти чертовы кубики, хотя больше всего моему измочаленному телу хотелось покоя. Я просто чувствовал, как из меня улетучиваются воля и решительность. Стоп! Может, все дело в этом трижды проклятом богами месте? Я достал из своей писаной торбы зелье восстановления маны и выпил его несколькими жадными глотками…

Вроде бы откатило! Вот и заветный переключатель. Крепенько упремся ножками в мраморную плиту и попытаемся сдвинуть его. Удалось, ура!!! Что за черт? Куда это я спускаюсь? Оказывается, это вовсе не столп! Оказалось, что это вовсе лифт! И этот лифт опустил меня в очень темное помещение с серыми стенами и жуткого цвета черно-зеленым полом из все того же мрамора. Ну, прямо-таки не отпускает дежа-вю, чувство, будто все это я когда-то видел! Или это все те же аналогии с московским метро?

Слава Инносу, вскоре ассоциации прекратились, так как в очередном из залов подземелья я провалился по пояс в ледяную воду все того же почти черного цвета. Бр-р! Ну и мерзость! Зато стала видна цель моего пребывания здесь: по обе стороны серой мраморной колонны находились еще два переключателя. Стараясь не думать о том, что один из них — рычаг моей смерти, я повернул оба, удовлетворенно прислушался к отдаленному гулу и скоренько побежал обратно, отряхиваясь, как сдуру угодивший в воду кот. Парочку взявшихся из ниоткуда ползунов я пришиб голыми руками. Колонна-лифт доставила меня обратно, правда пришлось пораскинуть мозгами, отыскивая за собственной спиной рычаг активации. Оказавшись наверху, я спрыгнул вниз и обсушился у озера лавы, а затем по длинному тоннелю вышел к тому месту, где когда-то сражался с мертвыми орками-стражами.

Отсюда до входа в главную часть Храма Спящего было почти триста метров. И все это расстояние мне пришлось буквально волочить себя за шиворот, беспрестанно напоминая самому себе о чувстве долга и финальном сражении.

— Ну, еще несколько часов! И все закончится! — уговаривал я сам себя.

— Да пошел ты на хрен! — отвечало мое «альтер эго», — я уже сыт по горло собственными подвигами!

Препираясь сам с собою в таком вот стиле, я и не заметил, что стою у открытой решетки, а изнутри доносится характерное хлопанье крыльев.

— Замуровали демонов, понимаешь! — буркнул я, снимая с плеч арбалет, — что ж, начнем борьбу за освобождение демонов Африки от пут колониализма расизма, и прочего «…изма»!

Но демоны не возжелали, чтобы я их освободил. С молчаливым негодованием они подлетали ко мне и начинали швыряться огнем. Затем умирали от соприкосновения с волшебной рудой, которой были покрыты мои стрелы. Демонов оказалось целых три штуки — хорошо хоть не семь. Затем беспощадному Марвину пришлось сменять «орало» на меч и рубиться с подоспевшими двумя фанатиками из свиты Кор Галома. Сколько же боеспособной молодежи увела с собой эта свинья? Фанатичные стражи не признавали ни разумных доводов, ни неразумных оскорблений. Они рубились молча с холодной яростью, точно ожившие каменные статуи.

Но со мной был «Уризель», которому было все равно, что рубить: будь то камень или плоть. Вдобавок к поражению от физического соприкосновения он поражал противника зарядом огня — словно я одной рукой машу мечом, а другой мечу файерболлы. Через пару минут у моих ног лежали израненные и обожженные тела фанатиков, а я перешагнул их и отправился дальше — по мосту через пропасть туда, где переливалась смутно знакомая фигура. Ба! Да ведь это последний из братьев-шаманов, сыновей духов, что стали мертвыми при жизни ради того, чтобы Спящий стал посмертно живым.

— Уходи отсюда! — взревел нечеловеческий голос, — смертный, уходи! Дальше тебе не пройти! Это говорю тебе я — Граш-Варраг-Арушам!

— Мне бы на минуточку! — заканючил я голосом Остапа Бендера, — мне бы только подписать вот эту бумажку у господина Спящего! Я ведь даже кроссовки не расшнуровал…