Приключения в приличном обществе

Он пропустил меня вперед, хотя я понятия не имел, куда идти, но, следуя его жесту, очевидно, обратно в салон. Мы вошли и вышли в другую дверь. Двор. Навес.

- Вот!

Под навесом на этот раз оказалось с десяток иностранных машин, половина из них не новых, но вполне приличных на вид. На всякий случай я поморщился. Вообще-то я не люблю и не умею пускать пыль в глаза. Пускай другие пускают. Но: что я собирался делать в этом городе? Опуститься на дно и лежать? Или жить? Жить, разумеется. А раз так, то необходимо, чтобы у местных жителей выработалось соответствующее отношение к моей персоне.

Продавец опять белозубо сиял. Я его из виду не выпускал, но он, тем не менее, как-то успел связаться с хозяином, потому что едва я состроил кислую мину, как появился и босс. Приблизился. Невысокий, но плотный. Широкая, хоть пляши, плешь. В осторожно-восторженных выражениях сформулировал приветствие и скороговоркой представился Овсяненко-Свасьяном. Или, может быть, наоборот, не помню.

Очевидно, торговля автомобилями в этом городе шла плохо. Еще бы, с такими приказчиками и ассортиментом. Продавец, кстати, куда-то исчез, а буквально через минуту неизвестно откуда вынырнул новенький блестящий 'Пежо' и - с шиком и шорохом - остановился в сантиметре от моего ботинка.

Я не очень разбираюсь в машинах и в их выборе неприхотлив. И вообще предпочел бы что-либо более внушительное. Но раз уж эта иномарка приводит местных жителей в такой восторг - надо брать эту.

- Правда, мы уже пообещали его директору прачечной.

Прачечной? Серьезный сервис.

- Он у нас первый на очереди. Но если изъявите желание именно вы...

Я изъявил. Хозяин, потрепав холуя по холке, велел ему куда-то бежать, а мы прошли наверх - хозяин (топая) и я, легкой спортивной походкой, играя мышцами ног и прикидывая в уме, сколько топтун с меня спросит.

Чеком? Наличными? - Как вам угодно и удобно. - Наличными. - Решительно непротив.

- Еще вот что, - сказал ему я. - Пусть кто-нибудь (я назвал ему номер старой своей машины) отгонит ее туда-то (сообщил свой адрес).

- Эта услуга у нас бесплатная, - сказал он.

Я вручил ему ключ от старой клячи, и он, забежав вперед, распахнул дверь.

- Да, - сказал я, - где я могу оружье приобрести? Что-нибудь многозарядное и крупнокалиберное?

- Вам поохотиться или...?

Я промолчал, рассчитывая на его догадливость, он куснул ноготь и полез куда-то под стол. Долго гремел железом, отпирая потайной, очевидно, сейф, а когда вылез - выложил на стол пистолет с исцарапанной рукояткой. ПМ. Не такой крупнокалиберный, как я хотел, но на первое время сойдет.

- А кобура к нему?

Он развел руками.

- Сколько?

- Пятьсот, - вздохнул он, словно с девственностью расставался, пальцем подвинув мне пистолет. И я, стараясь не думать о том, что краденый, купил.

- Заверните, - сказал я, не желая дотрагиваться до оружия до тех пор, пока не вернусь домой и не останусь с этим стволом наедине, тщательно заперев дверь своего кабинета.

- Заряженный, - предупредил торговец, подавая мне завернутый в газету пистолет. - Пулями, - уточнил он. - Третья - трассирующая. - И вновь забежал вперед.

Зря он так лебезил. Больше мы с ним не виделись.

Отъезжая на 'Пежо', я вновь поймал на себе взгляд запорожца. Взгляд горел ненавистью. Первоочередник, догадался я. Директор прачечной.

Я еще поколесил по городу, заехал на рынок, где у ворот единственный городской нищий застыл в монументальной позе, давая возможность каждому проявить милосердие и несколько минут гордиться собой. Чуть дальше крупно скандалили две торговки, шныряли непойманные воры, да юркий уроженец южной республики сбывал анашу. Далее углубляться я не стал, вернулся в 'Пежо'. Трамвай, цепляясь за троллеи, тронулся вдоль проспекта. Я один за другим обогнал три троллейбуса, меня обогнал мотоциклист, который, поприветствовав перекресток, свернул направо. И я - вслед за ним, оказавшись меж двух магазинов: 'Юла' и 'Ажур', где, согласно рекламе в витринах, можно было купить все. Я и купил - кое-что из одежды для нас троих, а садовнику дополнительно флакон одеколона, чтобы себя дезодорировал, и наручные часы (он будет направо-налево похваляться ими, как будто предчувствуя, что впоследствии труп его будет опознан по этим часам).

Садовник, стоя спиной к улице, нянчил свой куст и не обратил внимания на въехавший в ворота мой новенький автомобиль. Так все купеческое имущество растащат в одну из моих отлучек, хоть на грузовике въезжай, грабь.

Варвары не было видно, что еще больше меня возмутило, я ж велел ему глаз с нее не спускать. Однако я зря расстраивался. Она было неподалеку в поле его зрения, в райской части участка, в той же пижаме, что и вчера, старательно орудовала грабельками вокруг садовниковой любимицы, собирая в кучу перепревшие паданцы и мелкий сор. Дриада этого древа, сошедшая с ветвей, чтобы благоустроить свой уютный дворик. Разогнулась, отерла рукавом увлажненный лоб. Лицо испачкано почвой. Узнала? Узнала. Улыбнулась? Нет. - Жаль.

Я поприветствовал ее издали - мы ведь сегодня еще не виделись - напряженно ожидая, скажет ли что? Не забыла ли за ночь разученное?