Приключения в русской Пасифике

Однако мечта о море появилась гораздо раньше. Когда мне было три с половиной года, отец сделал для меня деревянный кораблик, похожий на прогулочный катер, и покрасил его в белый цвет. Несколько раз мы ходили на Волгу, и я водил его по воде за веревочку. Однажды перед возвращением домой отец решил просушить кораблик и стал крутить его за эту веревочку над головой. Веревочка вдруг оборвалась, кораблик улетел далеко в реку и медленно поплыл вниз по течению. Видя, что отец не собирается лезть за ним в воду, я спросил «А куда он плывет?» Отец ответил, что в Каспийское море, и я почему-то понял, что море – это что-то очень большое, гораздо больше, чем Волга и уже ни о чем не спрашивал, а лишь сожалел о потерянном кораблике. Забавно, но мне до сих пор жаль той потери. Потом я сам строил и пускал кораблики, рассматривал разные суда в книжках и интернете и читал о них и морских путешествиях. В первый раз я увидел море из окна поезда где-то под Ростовом. Оно было огромное, бескрайнее и, как мне показалось, стояло стеной. Это было Азовское море – одно из самых маленьких и мелких в мире.

Оказавшись во Владивостоке, я без проблем устроился работать гидрохимиком и бесплатно жить прямо на «Нерке», траулере, на который меня определили в первый рейс. Флот нашей конторы базировался в бухте Золотой Рог. Он состоял из несколько десятков малых, средних и больших рыболовных научно-поисковых судов, которые плавали по всему Тихому океану. Они обслуживали научно-исследовательский институт, расположенный в самом центре города рядом с гаванью. Их задачей, попросту говоря, было искать рыбу и исследовать условия ее обитания для дальнейшего промысла. Между рейсами гидрохимики собирались в химической лаборатории института и готовили оборудование, реактивы и дистиллированную воду для следующих рейсов. Рядом с лабораторией находился богатый океанографический музей с множеством редких и удивительных экспонатов подводного мира Тихого океана, которые я рассматривал с огромным интересом и мечтал увидеть вживую. К счастью, мои мечты во многом сбылись.

Экипаж собрался на борту в назначенный день отхода, в понедельник, но капитан не спешил. Оказалось, что он следовал морской традиции не выходить в море по понедельникам. Я почувствовал, как в 11 вечера заработал двигатель, а в одну минуту первого, как только наступил вторник, мы в темноте отвалили от причала. Думаю, что торговые суда редко могут позволить себе такую роскошь, потому что они должны быть в графике и вовремя прибывать к причалу порта назначения для погрузки или разгрузки – иначе большой штраф. Но мы могли подождать с отходом, поскольку впереди было несколько месяцев работы в море, и плюс-минус один день не имел значения.

Утро вторника, май месяц, тепло. Дует легкий встречный ветер, покрикивают чайки, нос нашего траулера рассекает небольшие волны, а корма оставляет за собой блестящий на солнце бурный пенистый след. Душу прямо распирает оттого, что удалось осуществить задуманное. Идем по Японскому морю по направлению Берингова моря – там наш район исследований. Мобильной связи уже нет. Постепенно усиливается ветер, на волнах появились барашки, судно начинает качать, а меня – мутить и подташнивать. Наступило время обеда. Прохожу в кают-компанию, сажусь за стол, впихиваю в себя борщ, макароны по-флотски, компот и вдруг чувствую почти непреодолимое желание блевануть. Боже, дай силы не опозориться! Какой же я буду моряк с морской болезнью? Наверное, будут немного сочувствовать, но в основном – смеяться и даже презирать. Это был критический момент, но неимоверным усилием воли я переборол себя и меня не вырвало! После этого, к моему огромному облегчению, тошнота начала проходить, и через пару часов я почти прикачался. Смешно, но это был один из самых счастливых моментов моей жизни, словно мне выдали документ, что я настоящий моряк. Впереди ждали шторма с многометровыми волнами, с такой бешеной качкой, что о сне даже мечтать не приходилось, но я больше никогда не ощущал никаких признаков морской болезни. А ведь меня незадолго до того укачало до рвоты за пару часов на заднем сидении междугородного автобуса – дорога была неровная, а автобус старый.

Глава 2. Наш траулер

Наш небольшой траулер часто качался, но не опрокидывался – как ванька-встанька, потому что глубоко сидел в воде. Несмотря на достаточно мощный двигатель, он не мог идти быстрее 12 узлов. Мощность была нужна, чтобы вытаскивать тяжелый трал, полный рыбы. Трал – это большая сеть в форме мешка, которой занималась бригада рыбаков во главе с тралмейстером. Трал тащили как по дну моря, так и на нужной глубине. Были еще и другие небольшие тралы-сачки для ловли планктона, которым питается рыба. Экипаж 30 человек. Условия не комфорт – гальюн общий, душ раз в неделю. У меня была небольшая лаборатория и каюта на двоих с гидрологом Сашкой, моим ровесником.