Приключения в шхерах

Значит, это было девятое сентября. Но оказалось, что радоваться было рано. Потому что ночью нашу «Вегу» опять начали затирать льды. Мы все-таки пробились. Через двое суток «Вега» опять попала в плен ко льдам и простояла целую неделю. Потом льды вдруг подвинулись, раскололись — и образовался узкий чистый проход. Наконец-то! Путь к Берингову проливу был открыт! Еще один день — и мы доберемся до свободной воды. Ну, а все остальное — это уж для такого человека, как Норденшельд, детские игрушки!

Хоть мы и торопились, нам приходилось продвигаться очень медленно и осторожно. Иначе мы рисковали сломать в этом узком проходе винт об лед. Тогда уж на кругосветном плавании ставь точку. Норденшельд славился и смелостью и осторожностью. Он был очень отважный человек, но всегда знал, где надо быть осторожным. О, это был старый полярный волк! Для такого плавания лучшего человека тогда и не могло быть. Разве что норвежец Нансен…

И опять мы обрадовались слишком рано. Скоро нас снова затерло. Теперь уж ничего не оставалось, как пришвартоваться к какой-нибудь большой льдине. Мы так и сделали. Льдина была длиной метров сорок, а высотой шесть метров. Раза в три больше этого дома. Всякий понимает, что там все другое — не то что здешняя мелочь!

Ну а потом мы и оглянуться не успели, как все вокруг замерзло. «Вега» оказалась зажатой во льду, как в тисках. Не выбраться! Нам стало ясно, что придется зимовать в этих негостеприимных местах.

Потом пришли морозы. И полярная ночь. Да разве опишешь это людям, которые всю свою жизнь прожили на юге, чуть ли не у самого экватора! Одно могу сказать: как только вспомню те дни — до сих пор дрожь пробирает.

И вот в самый разгар той страшной зимы случилось одно происшествие, которое сначала чуть не стоило мне жизни, а потом навлекло на меня величайший позор. А случилось вот что. Норденшельд как-то намекнул, что ему очень хотелось бы двух белых медвежат и что в долгу уж он не останется. Мы с товарищем поняли его с полуслова. Составили целый план и решили во что бы то ни стало добыть медвежат живьем. Вообще-то белые медведи на редкость любопытны, даже навязчивы. Но своих детенышей они очень оберегают.

Скоро мы заметили, что медведи подходят к нам особенно близко в то время, когда кок возится в камбузе. Их привлекал запах съестного. Мы и решили сыграть на их любопытстве. Мы придумали вот что: время от времени мы поджигали на льду невдалеке от парохода кусочек тюленьего жира. Для белого медведя запах тюленьего жира самый вкусный запах на свете. И вот в один прекрасный день к нам пришлепала большая медведица с двумя маленькими медвежатами в кильватере. Медвежата были такие маленькие, что с трудом косолапили за матерью. Когда медведица подошла поближе, она спрятала медвежат за льдиной, а сама, принюхиваясь, пошла прямо на запах. Мы на это и рассчитывали. Мой товарищ стал пробираться в обход к льдине, за которой сидели медвежата. Я должен был в это время отвлекать внимание медведицы и подкармливать ее кусочками тюленьего жира. Все шло как пописанному. Метрах в тридцати от костра медведица уселась на задние лапы — ну в точности медведь в цирке! — и стала размахивать огромными передними лапами, а сама жадно вдыхала вкусный запах. Когда она начинала вертеть головой и беспокоиться, я бросал ей кусочек жира. Это было все равно что бросать жир в бездонную бочку! Она захлопывала челюсти — и куска как не бывало.

Вдруг я увидел своего товарища. Он пробирался обратно и тащил под мышками ружье и обоих медвежат.

Но медведица его тоже заметила.

Я никогда раньше не знал, что такие неуклюжие существа могут так быстро бегать.

Мой товарищ не стал мешкать и изо всех сил помчался к пароходу. Медведица за ним. Она так страшно ревела, что у меня каждый раз душа уходила в пятки.

Тут это и случилось. Товарищ поскользнулся и грохнулся затылком об лед, задрав обе ноги к небу. Ружье и оба медвежонка отлетели далеко в сторону.

Пришлось и мне взять ноги в руки. Медведица бежала с одной стороны, я — с другой. Цель у нас была одна.

Косолапые медвежата беспомощно топтались на месте.

В тот самый момент, когда медведица, поднявшись на задние лапы, собиралась опустить передние на упавшего человека, я схватил валявшееся рядом ружье. Но я стоял так неудачно, что не решался выстрелить: мог попасть в товарища. От страха я уже не помнил, что делаю. Не глядя, я налетел на медведицу и всадил приклад прямо в широко раскрытую пасть.

От сильного толчка я пошатнулся. Кажется, я попал точно.

Медведица сначала замешкалась, но тут же схватила передними лапами ружье, стараясь вырвать его из пасти. К несчастью, она зацепила когтями за спусковой крючок. Спуск оттянулся назад. Грохнули выстрелы. Что-то толкнуло меня в правое плечо, я перекувырнулся и растянулся на льду.