Приключения в шхерах

- Ну нет, - ответил он, - я стрелять не буду. Что говорить, вороны - порядочные гадины, но чтоб я только из-за этого расходовал порох на всякую мелочь! Дробь слишком уж дорогая, а премия за ворон слишком маленькая.

- Премия?

- Ну да. За каждую пару вороньих лапок лесничество в Нючепинге выплачивает премию.

- А сколько?

- Шестнадцать эре за пару. Притащишь пару - значит, отправил одну ворону в лучший мир.

- А сколько можно приносить зараз?

- Да сколько угодно! Чем больше, тем лучше. В лесничестве-то хорошо знают, сколько от ворон вреда - и лесу и полям. По ним, так пусть этих самых ворон изничтожат хоть всех до единой. И правда, в природе ведь пользы от них никакой. Некоторые говорят, что и вороны, мол, себя оправдывают - ловят полевок и крыс. Вранье! Так крыса и далась неуклюжей вороне! Нет, брат, больно уж эти твари пугливы и хитры. Вороны только и умеют, что подбирать чужие объедки, таскать яйца и цыплят. А полевок и крыс ловят по ночам совы и филины. Вот кого вороны и впрямь заклевывают насмерть, так это полезных маленьких пичуг, которые поедают гусениц и вообще очищают сады от всякой гадости. Этих-то тружеников они уничтожают... Нет, ворона - это самый настоящий бандит, разбойник с большой дороги! Какой тут может быть разговор!

- А сколько стоит дробь? - спросил Дундертак.

- Двадцать девять эре на один заряд.

Усердно протаскивая свою часть невода от одной лунки к другой, Дундертак взвешивал все "за" и "против". Наконец он собрался с духом:

- Если дробь стоит двадцать девять эре, мне бы хотелось купить на один выстрел. Интересно, сколько я сумею подстрелить...

Большой Сундстрем распрямился, отер с лица пот.

- Ты что, и вправду хочешь поиграть в этой лотерее? Здесь ты за четыре часа работы получаешь шестьдесят эре. Их хватит как раз на два выстрела. Значит, что же? Хлоп - и нет двух часов труда! Не стоит игра свеч!

- Но мне все-таки очень хочется. Хоть один выстрел! - сказал упрямо Дундертак и покосился наверх, на ворон.

У Сундстрема не хватило духу отказать.

- Ладно уж. Другому бы ни за что не дал, а тебе дарю выстрел бесплатно. Ты ведь знаешь, как с ружьем обращаться. Но все-таки скажу тебе, как мне в твоем возрасте отец мой говорил: "Храни, боже, охотника, а вороны и сами не пропадут".

Тогда Дундертак поделился с Сундстремом своим планом, который он разработал для того, чтобы одним выстрелом добиться возможно лучших результатов.

- Ловко, брат, придумано! - похвалил Сундстрем. - Выстрел твой! И денежки тоже - если, конечно, удастся подстрелить сразу несколько штук.

Между тем дело подвигалось к концу - невод подводили все ближе к проруби. И, когда свели крылья, увидели, что прорубь бурлит рыбой. Сплошная каша из салаки, щук, судаков.

- Самое меньшее - пятьдесят кило отличной рыбы! - прикинул лоцман Сэв, удовлетворенно погладив непослушными пальцами обледеневшую бороду.

Все-Наверх, наклонившись, вычерпывал рыбу в большие деревянные ящики. Шея у боцмана была морщинистая, в мелкую клеточку, - такая кожа бывает у старых ящериц.

Дундертак вопросительно посмотрел на Большого Сундстрема. Тот понял его с одного взгляда.

- А не пора ли нам перекусить да хлебнуть горячего кофейку?

Все согласились, что предложение весьма дельное.

Погрузив ящики с рыбой на сани, рыбаки потащили их к берегу.

На льду осталась небольшая кучка рыбешек - подкаменщики и красноперки. Эта рыба ни во что не ценилась, поэтому ее даже не потрудились подобрать.

Вороны беспокойно закаркали. Они чуяли близкое пиршество. Там, где побывали люди, всегда найдется чем поживиться. А у рыбаков шхер был еще обычай - никогда ничего не выбрасывать обратно в море. Ни в коем случае нельзя показывать, что пренебрегаешь хоть каким-нибудь из его даров. Это значило бы оскорбить море и навсегда рассориться с удачей.

Дундертак вытащил из кармана штанов длинную веревку и стал нанизывать на нее валявшихся на льду подкаменщиков, красноперок и плотвичек - примерно на расстоянии метра одну от другой. Покончив с этим, он направился вслед за остальными к берегу, растягивая на ходу веревку так, чтобы она легла посередине следа, оставленного санными полозьями. Веревка была метров тридцати длиной.

Большой Сундстрем приладил тем временем свое ружье к саням, которые стояли последними. Опустившись на одно колено, он проверил правильность прицела. Так. Кажется, все хорошо.

Сундстрем прикрепил к спусковым крючкам веревку, взвел их и насыпал в оба дула по мерке дроби. Веревку он передал подошедшему Дундертаку:

- Изобретение-то твое. Сам, значит, и действуй.

Затем оба зашагали к прибрежным валунам, где уже расположилась вся компания, поедая бутерброды и запивая их горячим кофе из термосов. Дундертак был очень осторожен с веревкой - ведь другой конец ее был привязан к спускам двустволки. Когда он шел, то все время следил, чтобы она совсем свободно скользила в кулаке.

Увидев, что на льду никого не осталось, вороны всполошились. Вот одна тяжело снялась с ветки и несколько раз пролетела туда и обратно над покинутой ледяной площадкой.

Это был высланный вперед разведчик.