Приключения в стране бизонов

Со дня отъезда из Валлулы прошло пять дней. Через два дня путешественники должны были прибыть в резервацию «каменных сердец».

Проехав цепь холмистых возвышенностей, покрытых бизоньей травой, путешественники вступили в Камас-прерию, раскинувшуюся перед ними на необозримом плоскогорье.

Полковник Джим, скакавший по обыкновению впереди, возвратился галопом и радостно объявил:

— Бизоны!.. Джентльмены!.. Бизоны!..

Известие было принято с восторгом. Сейчас же набросали план охоты.

Джим не видел самих бизонов, но заметил в шестидесяти милях к северу их следы.

Французы настаивали, чтобы немедленно скакать вперед.

— Фуре за нами не поспеть, — справедливо заметил полковник Билль.

— Что ж такого? Она может остаться здесь с мистером Джимом и шестерыми нашими людьми, а мы поедем втроем, — сказал Андрэ. — Если мы заберемся чересчур далеко, можно будет заночевать в прерии. У вас есть возражения?

— Абсолютно никаких, — холодным тоном ответил мистер Билль и занялся приготовлениями в дорогу. Фрикэ и Андрэ стали готовиться тоже. Через несколько минут все трое выехали.

Несколько часов скакали они по пробитой бизонами колее — точно по дороге, но все не могли догнать стада. Нужно было, наконец, дать отдых лошадям. Фрикэ хотя и возражал, а все же пришлось сделать остановку.

День клонился к вечеру. Наскоро устроили обед — настоящий охотничий, состоявший из сухарей, сушеного мяса и чая с виски. Ночлег был тоже вполне походный: бизонья трава вместо перины, седло вместо подушки и шерстяное дорожное одеяло вместо простыни.

Лошадей стреножили и пустили в высокую траву, которую они с наслаждением принялись щипать, а потом, насытившись, устроились в ней спать.

Фрикэ, лежа на душистой траве под открытым небом, заснул рядом со своей верной винтовкой, чувствуя себя счастливее всех президентов и монархов обоих полушарий.

Возможно, что он был и прав.

Полковник не спал. Он в карауле.

Такая предосторожность никогда не бывает излишней в прерии, как бы ни казалось все кругом тихо и безопасно.

Пробыв в карауле два часа, полковник разбудил Андрэ. Тот тихонько встал, вооружился винтовкой и стал расхаживать вокруг лагеря. Все было тихо, только лошади звучно жевали траву.

Прошло еще два часа. Настала очередь Фрикэ. Походив четверть часа вокруг, полюбовавшись небом и звездами, он… преспокойно заснул сном праведника.

Горизонт уже побелел. Полковник прекратил свой звучный храп. Андрэ открыл глаза. Фрикэ спал как сурок, обнявшись с винчестером.

— Ву God! — вскричал хриплым голосом ковбой. — Нас хорошо охраняли, нечего сказать. Капитан, вы заснули на часах, точно рекрут.

— Черт возьми! — вскричал, вскакивая, парижанин. — Меня стоит за это в кандалы заковать. Это ни на что не похоже.

— В следующий раз, капитан, я буду стоять на часах не два часа, а четыре.

— Не называйте меня капитаном, называйте капралом и поставьте под ранец. Но все же я думаю, что заснуть здесь было не опаснее, чем на батарее броненосца.

— Ну-с, а я другого мнения. И меня, по правде сказать, удивляет, что вы, бывалый путешественник, так легко к этому относитесь.

— Вы по-прежнему полагаете, что здесь не надежно?

— Больше, чем когда-либо, мистер Фрикэ. А желал бы ошибиться.

— Ну, не сердитесь, полковник. Больше этого не будет, вот вы увидите.

— Надеюсь, что не будет, иначе я бы сию же минуту вас бросил.

Лошадей оседлали, взнуздали, напоили водой из кожаных мешков. Наскоро закусив, три всадника снова поскакали по следам бизонов. Опять прошло несколько часов, а бизоны не показывались. Охотники уже решили возвращаться в лагерь, как вдруг увидели новый отряд индейцев, остановившийся в рощице невысоких деревьев.

— Они тоже гонятся за бизонами, оттого у нас и неудача, — тихо сказал полковник. — Бизоны бегают от краснокожих как от чумы.

Вождь отряда на сквернейшем английском языке пригласил охотников подсесть к костру и выкурить трубку мира. Охотники согласились, привязали лошадей ремнями и подошли. Андрэ прихватил с собой козий мешок с виски, зная, что алкоголь хорошо развязывает дикарям языки.

Индейцы были такие же грязные и оборванные, как и встреченные раньше, но по-английски говорили совсем скверно. Их с трудом можно было понять. Это заметил вождь и заговорил на своем языке, который знаком большинству ковбоев.

— Черт вас подери вовсе! — вскричал с напускной грубостью полковник. — Белые охотники приехали из-за моря. С чего вы взяли, что они знают ваш язык?

— Мой брат не знает языка «просверленных носов»?

— Это я-то ваш брат? Гм! Пасторы говорят, что все люди братья, но я давно не слышал проповедей. Ваш брат, господин индеец, ничего по-вашему не понимает. Это верно.

— Но мне казалось, полковник… — заговорил было Андрэ.

— Молчите. Я весь обратился в слух. Держитесь поближе к лошадям. Тут затевается пакость.

— Разве мои братья не присядут к очагу волков прерии? — спросил опять на дурном английском языке вождь, скрывая волнение при известии о том, что белые не знают его языка.