Приключения в стране бизонов

Наконец лошадь стала успокаиваться. Прыжки ее делались все меньше и меньше. Вдруг она остановилась, вся дрожа, заржала жалобно-жалобно, потом согнула колени, опустилась на задние ноги и вытянулась на земле.

Андрэ успел вовремя соскочить. Индейцы были изумлены. Белый Охотник одним движением ног в пять минут укротил полудикого жеребца-мустанга!

— Ну что, дедушка? — вскричал торжествующий Фрикэ. — Разве не правду ли я вам говорил, что другого такого человека, как monsieur Андрэ, днем с фонарем не сыщешь?

Индейцы дико выли от восторга.

— Они, по-видимому, довольны, — продолжал он в сторону. — Пусть поорут. Это все же лучше военных криков!

Индейцы едва верили своим глазам. На Андрэ они глядели с обожанием. Ни он, ни Фрикэ никак не могли себе объяснить перемены в обращении с ними дикарей. Они их заинтриговали. Парижанин отвел Того, Который Видел Великого Отца в сторону и спросил, что все это значит.

— Краснокожие люди любят силу и храбрость, — отвечал старик. — Тот, Который Видел Великого Отца объяснил вождям, что французы — друзья индейцам и что жаль убивать без вины таких великих воинов. Вожди пожелали узнать. такой ли силач и смельчак Белый Охотник, как и Железная Рука. Теперь они убедились, что Белый Охотник — великий вождь.

— Все это очень приятно, но, однако, что же с нами решено сделать? — спросил Фрикэ. — Отпустят ли нас к «каменным сердцам» и отдадут ли нам нашего несчастного товарища?

— Сын мой говорит, говорит, говорит… как птица-пересмешник. Но мое сердце его все-таки любит. Нет, его не отпустят в землю белых людей. Он вместе с Охотником останется в вигваме. Они женятся на моих дочерях и сделаются великими вождями нашего племени. Только на этом условии им будет сохранена жизнь. Что же касается Белого Снимателя Скальпов, то завтра он будет казнен.

Глава XVII

Фрикэ не желает быть зятем Того, Который Видел Великого Отца. — Представление. — Две невесты. — Желтая Кобыла и Бутылка С Виски. — Отеческое внушение. — Под строгим надзором. — Приготовление к казни. — Невозможность вступиться. — Геройское, но безумное решение. — Месть Кровавого Черепа. — Казнь огнем. — Борьба. — Двое против двухсот! — Сигнальный рожок. — Американская кавалерия. — «Каменные сердца». — Око за око, зуб за зуб. — Возвращение. — Надобно носить парик.

— Скажите, monsieur Андрэ, вас не бросает в дрожь от развязности, с какой Тот, Который Видел Великого Отца берет на себя смелость распоряжаться нашей судьбой?

— Бросает, но что же делать, бедный мой Фрикэ? У нас пока нет выбора.

— Так-то так, но все же коротать жизнь рука об руку с краснокожей подругой… Брр! В особенности для нас с вами, для таких неисправимых холостяков… Не заявить ли нам, что мы женаты?

— Это на них не подействует. Здесь можно иметь сколько угодно жен.

— Черт возьми! Превращаться в индейцев невесело, а жениться на индеанках прямо-таки тошно.

— До этого еще не дошло, но события разворачиваются быстро. Мы еще не знаем, что будет дальше. Может, стоит пока покориться для вида, чтобы потом можно было еще раз заступиться за полковника и спасти его.

Приняв молчание французов за согласие, старик-индеец объявил об этом землякам, которые встретили известие одобрительным криком: они рады были иметь у себя таких воинов и охотников.

Французам предоставили относительную свободу: их развязали, отобрали у Кровавого Черепа и торжественно водворили в хижине Того, Который Видел Великого Отца, где женщины принялись готовиться к пиршеству.

Краснокожий патриарх был человек светский, понимал толк в жизни и не упустил случая представить женихам их невест. При свете солнечных лучей, врывавшихся в хижину, Андрэ и Фрикэ увидели двух молодых, но уже поблекших, надорванных работой индеанок, некрасивых настолько, насколько могут быть некрасивы только женщины.

— Вот это Желтая Кобыла, — сказал вождь, обращаясь к Андрэ и указывая ему на высокую девушку с прямоугольной фигурой, напоминающей футляр для часов. Одета она была в грязные лохмотья, нарумянена и набелена. Смотрела исподлобья и хмурым взглядом. Волосы были растрепаны.

Андрэ не знал, что ему сказать, и с брезгливой жалостью глядел на это существо, находившееся почти на одном уровне с животными.

— А вот это Бутылка С Виски, — продолжал старик, указывая Фрикэ на обладательницу такого странного имени.

— Боже, какое чудо-юдо! — пробормотал парижанин. — Козья голова на журавлиной шее! В таком духе делают теперь модные коньячные рюмки. И нарожал же себе потомство наш старик! Я заметил уже, что здешний женский пол очень некрасив, но эти две перещеголяли всех своих подруг.