Приключения в стране тигров

Андрэ проснулся в таком же состоянии и, не сговариваясь со своим другом, обнаружил совершенно такое же намерение, как и тот. Они были очень удивлены, встретившись в тот момент, когда оба собирались сесть в лодку. Каждый полагал, что другой спит.

У Фрикэ было ружье калибра 16, а у Андрэ винтовка «Экспресс» калибра 14 1/4.

Друзья молча, но приветливо поздоровались и тихо уселись в лодку, приказав неграм как можно меньше шуметь веслами.

Вскоре длинные пучки красных лучей насквозь пронизали туман, и он рассеялся почти моментально. Верхушки деревьев, до этой минуты невидимые, вдруг словно загорелись, засверкали, между тем как внизу их еще застилала сероватая пелена, постепенно исчезавшая.

Воздух делался все свежее и прозрачнее. Предметы выступали особенно резко и ярко, звуки слышались особенно отчетливо, как ни в какое другое время суток. Одним словом, то было настоящее утро в тропиках, где солнце всходит без зари и закатывается без сумерек. Восход солнца там похож на взрыв света. Два друга наслаждались хорошо знакомой картиной. Они видали ее сотни раз, но никогда не могли налюбоваться вдоволь.

Однако художественное чувство не заглушило в них охотничьего инстинкта. Фрикэ первый заметил между широкими листьями водных растений, еще не просохших от росы, что-то черное и движущееся около берега реки.

Он сделал знак гребцам, чтобы они остановились.

— Что там? — тихо спросил Андрэ.

— Там у берега барахтается в воде какое-то крупное животное, вроде слона.

— Черт возьми!

— Слышите? Фр!.. Фр!.. Фр!.. Точно наш покойный приятель Осанор, когда, бывало, умывался утром…

— Ничего удивительного, если и слон: их много водится в бирманских лесах.

— Но я-то, я! Нечего сказать, хорош буду.

— А что?

— Да ведь у меня только ружье, заряженное дробью.

— Зато у меня винтовка. Впрочем, мы оставим его в покое. Сегодня мы не готовы. Лучше в другой раз как-нибудь. Бивни от нас не уйдут, мы еще успеем пополнить коллекцию.

— А если он на нас нападет?

— Слушай, Фрикэ, не говори глупостей, точно Немврод из предместья Сен-Дени. Виданное ли дело, чтобы слон нападал на человека первый, не будучи им тронут?

— Правда, я сглупил. Начитался когда-то страшных рассказов комнатных охотников и все еще не могу преодолеть в себе книжного человека.

Андрэ ничего не сказал, только улыбнулся и осторожно приподнял голову над водными растениями.

— Это не слон, — сказал он шепотом, — а носорог.

— Гадкий зверь. Терпеть не могу. Один меня едва не распластал в Африке, когда я отыскивал нашего жандарма.

— Черт возьми! — сказал Андрэ про себя, как бы слушая друга. — Я думал, он ближе, а он в ста двадцати метрах, не менее.

— Неужели вы хотите стрелять отсюда?

— Почему бы нет? Его можно смертельно ранить, а то и убить; во всяком случае, я удалю его отсюда. Соседство с ним мне не нравится. Из всех животных он да буйвол кидаются иногда в слепой ярости на предмет, который видят впервые. Он может наброситься на лодку, чтобы перевернуть ее. Надо попробовать. Эй, вы! Пригнитесь пониже и прижмитесь друг к другу. И ты также, Фрикэ. Моя винтовка производит настолько сильную отдачу, что вы все можете попадать с ног.

Андрэ медленно поднял оружие и стал целиться носорогу в заветное черное пятно около плеча. Стрелок находился в самых благоприятных условиях: ничто ему не мешало, торопиться не было надобности, носорог стоял спокойно и ничего не замечал.

Охотник уже хотел спустить курок, как вдруг раздался хриплый, сдавленный, но яростный крик, словно вдруг кто-то громадной пилой провел по самому твердому дереву.

Изумленный, даже испуганный носорог бросился было вон из воды, где он был стеснен в движениях, но не успел выскочить.

Вслед за криком, который, очевидно, был сигналом, из густых кустов позади носорога выскочили два гибких, проворных зверя и с замечательной синхронностью обрушились на толстокожего.

— Черные пантеры! — вскричал Андрэ, спокойно опуская винтовку.

— Черные пантеры? — повторил Фрикэ. — Это интересно. Я видал их только в зоологическом саду. Говорят, очень злые… Ай-ай! Тебе придется плохо, толстяк.

Носорог испустил отчаянный крик — громкий, яростный, сипло-металлический. Тут были и боль, и бешенство, и испуг.

Его положение было ужасным.

Застигнутый врасплох молниеносным нападением свирепой супружеской четы, носорог упустил все способы самообороны.

Самец сидел на его спине впереди, запустив когти веех четырех лап в его кожу, и вгрызался ему зубами в затылок, стараясь добраться до мозжечка. Самка оказалась слабее: сделав прыжок, она передними лапами достала до крупа носорога, но задние остались на земле. Она яростно теребила ляжки врага, царапала их когтями и рвала зубами.

— Monsieur Андрэ, — тихо проговорил Фрикэ, — мне было бы жаль этого увальня, если бы я не знал, какой у него у самого злобный нрав. Пантеры съедят его живьем.

— Если только я им это позволю. Носорогу я хоть и не особенно сочувствую, но этих кошек положительно не терплю. Кроме того, и мех черных пантер так красив и редок, что нам с тобой не мешает приобрести по одной шкурке.

— Вы отсюда хотите стрелять?