Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта

Доложившись о готовности к швартовке, мы с Ильшатом порысили по раскаленной бетонке к группе высоченных деревьев, как назло оказавшимися акациями. Пришлось срубать длинные, под полметра, колючки, иначе к дереву не подступиться было. Но, насколько я помню, у акаций очень прочная корневая система и древесина, самое то для якоря.

Закрепив три стальных троса вокруг деревьев, мы отошли в сторону, и только принялись контролировать обтяжку тросов, как я почуял атаку нечисти, направленную на пассажиров. Почему-то мы с Ильшатом были обойдены неупокоем вниманием.

Мгновенно перебросив винтовку на грудь, я развернулся к метнувшейся со стороны дальних, метрах в пятистах кустов. Нечто неслось с огромной, потрясающей скоростью. Причем маневрируя, уклоняясь от выстрелов Ильи, а Илья хоть и слабый. Но некромант, и стреляет осознано. Причем Илюха стрелок не из худших. Но вот эту херотень завалить не может.

Все это мельком пронеслось в голове, когда я вскинул винтовку к плечу, и, скользнув в транс, трижды выстрелил, так часто, что стороннему наблюдателю наверняка показалось бы, что я ударил очередью. Нет, первым выстрелом я чуть спугнул тварь, какую-то гуманоидную, а вторым и третьим попал на противоходе, когда даже эта верткая тварь не смогла увернуться. Физика, она и на них действует, правда, судя по всему, сеть еще какие-то законы, которых мы не знаем.

Пуля, попавшая в плечо, затормозила тварь, а вторая разнесла твари голову. И неупокой кувырком пролетел около тридцати метров, пока не остановился.

— Ромашкин — ходовой! Доложить обстановку! — Рявкнул кэп в ходи-болтайке.

— Позже. — Коротко ответил я, подходя к твари, и заодно сканируя местность. Блин, нет, я чуял интерес к нам, причем именно гастрономический, но не с этой стороны. А это значит, что тварь умело маскировалась, и кроме того, умела оценивать опасность.

На старой, истрескавшейся бетонной плите древней заводской полосы авиазавода, валялось крупное, метра три высотой тела кого-то мощного, лохматого, с серьезными когтями на руках, да и на ногах тоже. Такими коготками, они сантиметра по три — четыре, одним ударом кишки выпустит. У вурдалака когти короче. Правда, если пересчитать пропорции, то примерно баш на баш. На уцелевшей нижней челюсти нехилые клыки такие, леопард позавидует.

— Дэв, песчаный дэв. — В голове щелкнуло, вспомнил картинку из учебника-бестиария. — Блин, угораздило же встретиться. Стоять, не подходить! — Это я заорал на чуть осмелевших пацанов, которые попробовали выйти из-под самолета, и бочком — бочком продвигались ко мне.

— Командир, это был песчаный дэв. Они одиночки, жуткие. Можно продолжать обтягивание и снижение. — Я с размаху ткнул ножом в загривок дэву, перерубая хребет. На всякий случай, хотя серебро для этой нечисти так же смертельно, как и для обычной. И, выпрямляясь, заметил восхищенный взгляд блондинки — стюардессы.

— Принял, продолжаем обтягивание. Готовь народ к посадке, стариков и детей отдельно, тех, кто сможет подняться по штормтрапу отдельно. — И «Горнорудный» продолжил снижаться, а я еще раз «вслушался» в окрестности. Нет, на суше спокойно. А вот озеро я и не пытался сканировать, там такое давило, что кошмар, вдоль позвоночника мураши размером с хорошего слоненка бегали.

— Что это было? — Первым делом спросил меня Локамп, когда я подошел к самолету.

— Это? Это одна из тех опасностей, которые нам угрожают после захода солнца. Только поверьте, ночью будет намного страшнее, ночные твари гораздо опаснее. — Тут я немного преувеличил, с пустынным дэвом мало кто сравниться может. Но кашу маслом не испортишь.

И потому ни у кого особых возражений не вызвала моя команда построиться с ручной кладью, и двинуться к дирижаблю, который сбросил шесть штормтрапов и уже опустил три люльки для детишек и пожилых. Ну, и молодая беременная девчонка, ее я усадил в люльку первой, на нее дэв и нацеливался. Говорить я ей это не стал, но на борт отправил сразу. почему-то нет для нечисти слаще добычи, чем еще нерожденный ребенок и носящая его мать.

— Простите, мы должны лезть туда? — Ко мне подошла та самая блондинка, которую отправили скучковавшиеся девушки. — Но как, у нас же нет для этого одежды?

Я не сразу понял, чего от меня хотят, если честно. Оказалось, девушки стесняются, что их короткие юбки задерутся, и «все будет видно».

— Слушай, красавица, с вашими ногами, попами и прочими фигурами стесняться нечего. Не морочьте мне голову, сильные и здоровые, как молодые львицы девчонки. А мозги, похоже, у кур одолжили. — Психанул я, пристегивая к «люльке» бабушку с солидной колодкой наград на строгом платье. — Лезьте, давайте, не задерживайте, нам еще ваши сумки поднимать!

Блондинка что-то хотела возмущенно сказать, но я ее перебил.

— Никто не заставлял девушек надевать платье на ладонь выше кунки! Хотели показать ножки — покажут их. Главное, поскорее загрузиться на дирижабль, ты что, не понимаешь это? Ты же стюардесса! Ты отвечаешь за пассажиров!

— Нахал! — Припечатала меня вспыхнувшая блондинка. — Мы с вами на брудершафт не пили, потому обращайтесь ко мне на Вы.