Приключения Вернера Хольта

Во второй половине дня Хольт стоял перед мрачным рядом сгоревших домов с разбитыми фасадами. Мимо куда-то спешили люди. Проехал переполненный трамвай. Возле груды развалин женщины, встав цепью, передавали друг другу кирпичи. Хольт заторопился. Заунывные, скрипучие звуки шарманки, слепой с желтой повязкой на руке. Узкая улочка, неповрежденный дом. Хольт взглянул на фасад. Рождество… Отсюда он бежал. Казалось, с тех пор прошла вечность.

Он медленно поднялся по лестнице.

— Доктор Хольт? Он больше здесь не живет. Русские назначили его директором фабрики. Акционерное общество Шпремберг… в Менкенберге…

Хольт отправился в пригород.

Отыскал красное кирпичное здание. Над воротами надпись — «Акционерное общество Шпремберг». Деревянная дощечка с русскими буквами. В ворота Хольт увидел большой фабричный двор. Он прошел мимо проходной будки. Его окликнул вахтер, однорукий — левый, пустой рукав подоткнут. Хольт, тяжело дыша, прислонился к стене. Потом пригнулся к окошечку.

— Мне нужен доктор Хольт.

Однорукий поправил его:

— Профессор Хольт. Да, он здесь. — Он взялся за трубку и, не снимая ее, спросил:

— А вы кто будете?

Нет, подумал Хольт, только не возвращение… блудного сына… только не это! Приступ озноба спутал все мысли.

— Мне… справиться… Пожалуйста, не… не находится ли у него… не известно ли ему что-нибудь…. — Он никак не мог выговорить фразу до конца. — Не известно ли ему что-нибудь о Гундель Тисс. Адрес или…

— Гундель? — удивленно переспросил вахтер, снял руку с телефона, придвинул несколько сданных пропусков и стал листать. Потом отодвинул бумажки и пробормотал: — Пожалуй, лучше… — Он прижал трубку к уху плечом ампутированной руки и стал набирать номер. — Профессор… А, в лаборатории! — Нажал на рычаг и вновь стал набирать. — Господин профессор, тут у меня… солдат из плена. Справляется об адресе фрейлейн Тисе!

Но Хольт всего этого уже не слышал. Он не видел, как вахтер кивнул, бросил трубку и, явно потрясенный, выбежал из проходной к воротам. Он стоял, прислонясь к стене, и глядел на улицу. Ему казалось, что яркие блики заходящего солнца на тротуаре завертелись и стали кружиться все быстрей и быстрей.

Он услышал торопливые шаги, увидел белое расплывающееся пятно отцовского халата, а потом и это пятно закружилось.

Временами он приходил в себя, а когда вновь впадал в забытье, уносил в свои горячечные сновидения образ склонившейся над постелью Гундель.