Приключения во дворе

И вот настал день суда. Они с матерью были в зале, отец сидел на скамье подсудимых за высоким деревянным барьером и не только не оправдывался, а, наоборот, как будто нарочно подсказывал судьям, что он виноват, виноват даже больше, чем они, судьи, это предполагают. И Валя очень полюбил его за это, ещё больше, чем раньше, потому что понял: самое трудное для отца — это не тот приговор, который ему вынесут судьи, а тот, который он вынес себе сам.

Потом все стоя выслушали приговор: отцу дали три года заключения. Потом было свидание, и отец плакал и целовал мать и Валю, и мать плакала, а Валя крепился и только поглаживал отца по плечу, чтобы тот понял: сын всё знает, и как бы ни было плохо — сын будет с ним.

Есть люди, которых горе давит. Есть люди, которых горе делает серьёзнее, умнее, которых горе делает настоящими людьми.

Горе Валю не раздавило. Он стал более замкнутым и серьёзным. Он казался мрачным, но не был мрачным на самом деле. Как ни странно, на душе у него теперь было легче, чем раньше. Теперь он действительно верил, что отец вернётся другим и что будут они ходить всей семьёй гулять, а иногда будут у них с отцом тайные мужские разговоры о том, как сделать, чтобы матери было легче.

А пока что жить было очень трудно. У отца оказалась задолженность в кассе взаимопомощи, и у них с матерью даже и сомнений не возникло, что нужно её погасить.

Они продали зеркальный шкаф, и одну кровать, и ковёр, и даже обручальное кольцо матери. Одного они только не продали: праздничного костюма отца. Им всё казалось, что вот вернётся отец, и стол будет накрыт, и наденет отец праздничный свой костюм…

Всё это было так, но приговор был вынесен, отцу предстояли три долгих года тюрьмы, и как же они могли — сын и жена — не передать ему какой-нибудь особенной передачи, в которой было бы всё, что любил отец. Не потому, что так уж важно было отцу съесть то, что он любит, а потому, что было необходимо, чтобы он почувствовал: жена и сын вместе с ним и знают, что вернётся он настоящим человеком.

А продавать было уже нечего. Мать поступила, правда, на работу, но до зарплаты оставалось ещё шесть дней. Они подсчитали с матерью, что рублей двадцать обязательно нужно на передачу отцу, и тут Валя вспомнил про Вову Быка.

Мальчиков десять, а то и двенадцать продавали билеты перед началом сеанса в кино, для того чтобы всю выручку отдать Вове Быку. Бык копил деньги. Бык уже решил, что, когда скопит сто рублей, уедет жить в Феодосию. Почему в Феодосию, он не знал. Были, наверное, какие-нибудь и другие хорошие города, но как-то услышал он случайно разговор двух доминошников во дворе о том, что в Феодосии море и тепло и в садиках у глинобитных домов растут удивительные фрукты, под названием инжир.

Положение было безвыходное, и Валя решил попросить у Быка двадцать рублей, с тем что с двух материных получек отдаст ему по двенадцать с полтиной, то есть всего двадцать пять. Он не рассчитывал на благородство Быка и на то, что тот согласится дать ему денег без выгоды. Ладно, думал он, пусть пропадает пятёрка, зато отец будет знать, что они с ним, что они его не забудут. Может быть, ему легче будет эти три года.

Бык повёл себя неожиданно. Он выслушал Валю, а Валя немного растерялся и говорил просительным тоном, хотя понимал, что этого делать нельзя. Бык слушал его с тупым лицом, как будто не понимал тех необыкновенно важных причин, которые излагал ему Валя. Потом он неожиданно сделал Вале подножку и Валя упал и сразу вскочил яростным, готовый броситься на Быка с кулаками.

Но Бык Валиных кулаков не боялся. Он смотрел на Валю ухмыляясь.

— Значит, предлагаешь под проценты? — спросил Бык.

— Да, — сказал Валя.

— Подумаешь, — сказал Бык, — нужна мне твоя пятёрка. Приходи завтра, дам тебе двадцать рублей. И двадцать отдашь. Но смотри: не отдашь — такую тебе жизнь устрою!..

Валя не знал, сердиться ему или благодарить, поэтому промолчал и в это время увидел, как в щель между сараями протискивается Миша Лотышев.

Валя и Миша минуту смотрели друг на друга. Они бы могли сцепиться или даже подраться, но они промолчали, и Валя ушёл из царства Быка, а Миша вошёл в это царство.

Передачу надо было отнести завтра к четырём часам, и, значит, если бы утром Валя получил деньги у Быка, можно было успеть всё купить.