Приключения во времена Людовика XIII продолжаются (II книга) (СИ)

-Удивительно видеть вас беззаботной! И очень приятно! – сказал он.

-Я думала о счастье!

-И к какому выводу вы пришли?

-Я думаю, мы с вами хорошие друзья и еще лучшие супруги!

-Парадоксальный, но приятный вывод.

Они смеялись, держась за руки, когда увидали шевалье де Мерца.

-Г-н граф!- кричал он. От бега по жаре он задыхался. – Переговорите с местным лекарем! Похоже, они собираются ампутировать руку г-ну виконту.

-О нет! – вскричала Изабелла в ужасе. - Ни за что! Как он станет сражаться? Как станет молиться? Как простит мне?

Шевалье де Мерц, стиснув зубы, с надеждой ловил взгляд Изабеллы. Ее же лицо пылало от стыда. Конечно, не нарочно она оставила без помощи несчастного рыцаря, не настояла на лечении, не упросила кого- то из дворян, да хоть того же маркиза де Валенсио, взять у нее лечебный бальзам и предложить другу! Разве в глубине души не предполагала она, что виконт, гордый вельможа, не станет униженно просить у нее помощи или искать сочувствия? Разве не понимала, что он может умереть? Знала, понимала, и ничего не сделала.

Она была зла на виконта де Сент-Левье. Он ей не нравился, раздражал, как раздражали люди, для которых не существовало оттенков и полутонов, лишь белые и черные цвета, только правда и ложь. Но если он умрет в этом затерянном в пустыне поселении, вина в том будет только ее.

-Дон де Мендон утверждал, что вы можете спасать самых безнадежных! - взмолилась Изабелла, обращаясь к берберам, суетившимся у постели больного. – У меня есть бальзам моего друга дона де Мендон! Может быть, вы что–нибудь добавите в него? Прошу вас, помогите нам!

Понимая ее интонацию, берберы печально качали головами, нюхали предложенный бальзам, долго совещались, привели старую женщину со следами былой красоты на лице и в фигуре. Она наложила на распухшую руку виконта смесь каких-то толченых трав и голубой глины. Подошедший переводчик перевел ее скупой приказ: каждые две четверти часа необходимо поить раненого какой-то бесцветной на вид жидкостью с запахом уксуса.

-Неужели он не выживет!? – шептала Изабелла, как потерявшейся ребенок.

Она не могла глядеть на виконта без тревоги - нос его заострился, губы непрерывно кривились, словно ему было ужасно неудобно лежать на шкуре верблюда. Больше всего Изабелле были неприятны его неподвижные руки. Ей казалось, что он готов сдаться и сойти во тьму.

-Я вас ненавижу! – вдруг хрипло простонал виконт.- Вы не должны стоять подле меня! Потому что вы умерли!

Изабелла ахнула. Виконт, значит, был недалек от агонии, ибо от жара и боли начал заговариваться. В его синих глазах застыл слабый свет.

-Я сам передал вас королевскому судье, - шептал он. – И, безумец, смотрел, как вам отрубают голову на плахе. Сердце мое ужасалось, а честь… Да будет проклята эта самая моя честь! Тысячу раз я согласился бы ею пожертвовать, только чтоб не слышать ваш крик! Он до сих пор стоит в моих ушах!

Изабелла прижала руку к губам. Шевалье де Мерц с открытым ртом замер у изголовья виконта.

-Темно, все время темно! И ради чего мне теперь жить? Я умираю не от горячки! – раненый словно действительно был уже за гранью существования. Боль и тяжелое воспаление отравляли его кровь, и он почти не понимал, что говорит.

С разными выражениями лиц глядели на него шевалье де Мерц и граф де Силлек.

-Слова для меня пусты! – шептал он. - Вы говорите по-французски, но я будто не слышу.

Рыцарь нашел взглядом Изабеллу и неожиданно нежно улыбнулся ей. Выражение его загорелого лица смягчилось, и оно стало почти красивым.

-Лучше б я дал убить себя нанятому вами человеку, сударыня, чем еще раз послал бы вас на плаху. Я тысячу раз каялся в том, что не верил в вашу невиновность! Теперь, в преддверии рая, я верю, что вы любили меня. Я хочу остаться с вами, пусть вы и покушались на мою жизнь, хочу вдыхать ваш запах, целовать ваши руки!

Изабелла поскорее поднесла к его запекшимся губам стаканчик с лекарственным питьем. Виконт ласково глянул ей в лицо.

-Что это? Яд? Наконец –то!

Все смотрели на него молчаливые, мрачные, объятые тревогой. Шевалье де Мерц перекрестился.

-Какой страшный бред,- пробормотала Изабелла, чтоб хоть что – то сказать.

Больной жадно выпил все до капли и откинулся назад.

-До чего ветер тогда был смрадным. Он затушил факелы,как и мою жизнь. И некого звать и никто не поможет.А потом мерзавцы поклялись, что их наняла вы, моя жена. Я должен был остаться с вами! И это было бы лучше, чем столько лет умирать от невозможности решить философскую дилемму: “Что было бы, если б я поступил по- другому…” Да, верно, лучше б я остался с вами.

Он говорил медленно, будто пьяный. Он был пьян от боли, изнуряющей лихорадки, настоек, бальзамов, ярости, ревности, обиды. Изабелла едва не плакала, не в силах ему помочь, забыв, что именно ее он обвинял во всех грехах.

-Я, увы, вытащил темный жребий. Я приехал к ней. А она… на ложе… И не одна… Клятвопреступница! Она испугалась, ползала в луже крови того, другого, которого я в ярости заколол. И после этого я отдал ее в руки судейских. А истек кровью я. Эта рана обескровила меня. Что за неожиданный поворот судьбы!