В очерке «По прошествии столетия» автор книги говорит о том, как популярность Диккенса, угасавшая с первого десятилетия после его смерти, обрела новый взлет в середине XX в., когда за ним стала утверждаться слава «романиста всех времен», «великого писателя всех веков», поддерживаемая новыми научными изысканиями, шуточно называемыми «диккенсовской индустрией». На пестром фоне столкновений различных мнений о силе обличительного потенциала в романах Диккенса и о пафосе его социальной сатиры и юмора В. Ивашева раскрывает сложность творческой фигуры писателя, который сумел не только создать галерею типических портретов, но и отразить важнейшие социальные конфликты своей эпохи в неповторимом по художественному мастерству переплетении строго документального рисунка и гротеска, сатиры и морализации.
Литературное наследие Диккенса рассмотрено на фоне современной ему русской революционно-демократической мысли, социально-критически и вместе с тем доброжелательно оценившей реализм английского писателя. Обстоятельному разбору подвергнуты все значительные произведения Диккенса, в том числе и «Посмертные записки Пиквикского клуба», творческая позиция Диккенса в годы развития чартизма (1838–1842), отношение писателя к Америке, творчество после 1848 г., его деятельность в качестве редактора журнала «Домашнее слово» и, наконец, последний этап жизни писателя, ничего общего не имевший с антинаучной выдумкой, будто он стал «учеником своих учеников» и опустился до уровня поставщика развлекательного чтива. Все литературное богатство, оставленное английским романистом, служит, несмотря на свою противоречивость, как показывает советский исследователь, борьбе за прогресс и справедливость против темных сил реакции и антигуманизма.
Главные этапы творческого пути английского классика с обстоятельной характеристикой его основных романов, историей их создания и откликами современников составляют содержание ряда других последующих критико-биографических очерков советских исследователей:
Здесь говорится о начале известности Диккенса в России, приходящемся на 1837–1841 гг., о научных спорах, касающихся возможного влияния английского романиста на творчество Гоголя, о первых переводах Диккенса на русский язык, об изменении «репертуара» русской диккенсианы в 60-е гг. XIX в. и о диккенсовских мотивах в творчестве Достоевского 40— 50-х гг.
В жизни Диккенса не было ничего необыкновенного с общепринятой точки зрения, необыкновенной была его писательская неповторимость, позволившая советскому писателю В. Каверину сказать в своем очерке, помещенном в качестве послесловия в книге X. Пирсона: «С первой страницы возникает уверенность в том, что Пирсон знает, как нужно писать о Диккенсе… Главное в Диккенсе — юмор… „Для биографа в его герое важно лишь неповторимое, а те качества, которыми он обладает вместе с миллионами других людей, — это уже материал для историка“. Книга Пирсона написана с юмором и о неповторимом… в книгу входишь, как в картинную галерею, причем многие картины представляют собой законченные психологические этюды…» Особенностью повествования Пирсона является сплетение театрального начала в творчестве английского прозаика с фактами личной жизни.
Книга известного английского романиста и ученого-литературоведа Энгуса Уилсона, как отмечается во вступительной статье, «сочетает в себе глубоко продуманный психологический портрет Диккенса с богато документированной монографией о его жизни и творчестве». В воссоздании личности писателя автор книги опирается на факты и на интуицию художника, но в разборе отдельных произведений Диккенса эта интуиция нередко ведет к субъективизму, спорности оценок, хотя полнота освещения не входила в его задачу. Уилсон отобрал для своей книги лишь то, что было необходимым для литературного портрета, для отражения диалектической связи внутреннего мира Диккенса и мира внешнего, против которого он восставал. При этом Уилсон проявил преувеличенный интерес к прототипам диккенсовских персонажей и нарушил историзм подхода в суждении о «Посмертных записках Пиквикского клуба».