Приключения знаменитых первопроходцев. Африка

«У жителей берегов Тамбы, — говорит Ливингстон в путевых записках, — кожа черная с оливковым оттенком. Зубы они подпиливают, чтобы стали острыми, и из-за этого улыбка женщин становится страшноватой — что-то вроде ухмылки аллигатора. Интересно, что дикари выказывают такое же разнообразие вкусов, как и цивилизованные люди. Одни туземцы увлеченно заняты своим туалетом; масло со старательно намазанных голов капает им на плечи, волосы с изысканнейшим щегольством закручены и заплетены, а одежда расшита какими-нибудь узорами. Другие с утра до вечера, а то и до глубокой ночи музицируют. Большинство музыкантов по бедности колки для инструментов делают не из железа, а из бамбука. Есть ли слушатели или нет — все равно музыканты играют. Иные туземцы выказывают нрав воинственный и не выходят из лачуг без лука со стрелами или ружья, украшенного лоскутами шкур всех убитых животных. Кто-то из соседей повсюду носит с собой клетку с певчими птицами, а некоторые женщины откармливают щенков (здесь едят собачатину).

Поселения туземцев обычно расположены в лесу, состоят из беспорядочно разбросанных лачуг темного дерева, окружены банановыми посадками, хлопковыми и табачными плантациями. У каждой хижины есть терраса, где сушат маниоковые[125] корни и муку. По стенам развешаны клетки с домашней птицей, на крыше стоят корзины, где куры несут яйца.

При въезде в деревню женщины и дети предлагают вам товары. Торгуясь, они трещат без умолку, но при заключении сделки вежливы и доброжелательны. Торговки настаивают, например, чтобы мои спутники обменяли на их муку говядину, заготовленную специально для продажи; в конце концов они остаются довольны крохотным кусочком мяса — думается, им нравится сам процесс торговли…»

Чтобы не погубить результаты исследований, путешественник вынужден был идти медленно. Через одиннадцать месяцев доктор и его отряд вернулись в Линьянти. Путешествие в Сан-Паулу-ди-Луанда длилось более двух лет, но доктора еще ожидали лошади, оставленные в Линьянти в 1853 году!

Повозку и остальные вещи Ливингстон также нашел в отличном состоянии. Всех жителей созвали послушать рассказ о его путешествии и присутствовать при вручении подарков, которые португальский губернатор и купцы из Сан-Паулу-ди-Луанда поручили передать Секелету. Ливингстон объяснил, что дары белых — свидетельство дружбы и намерения торговать с макололо.

«Дары, — рассказывает доктор, — вызвали бурю восторга. Когда на следующее утро Секелету появился в церкви в полковничьем мундире, все больше смотрели на него, чем слушали мою проповедь. Впрочем, макололо так добры и так трогательно относятся ко мне, что я закрываю глаза на их рассеянность в церкви».

Открыв дикарям из дебрей Южной Африки дорогу к европейским поселениям на побережье Атлантики — дорогу для торговли с туземцами, — Ливингстон задумал проложить для них путь и к восточному берегу материка.

Два пути лежали перед ним — путь к Занзибару и путь по Замбези. Дорога на Занзибар была, пожалуй, легче благодаря мирному и доброжелательному характеру местных жителей, тогда как на Замбези жили воинственные племена, смертельно враждовавшие порой с макололо.

Но Замбези — тот крупный водный путь, который в состоянии связать центральные области с восточным побережьем. Поэтому Ливингстон отправился вдоль по реке, левым берегом. Он полагал, что Тете — самая дальняя португальская станция — находится именно на этом берегу. Позже оказалось, что это не так — географ, составлявший карту, по которой Ливингстон намечал маршрут, ошибся.

Приняв решение, доктор покинул Линьянти 3 ноября 1855 года; с ним шли Секелету и еще около двухсот человек.

Вся племенная знать вызвалась сопровождать путешественников. Впрочем, они и кормились за счет вождя, который на каждой остановке пополнял стада. И о Ливингстоне — со дня его возвращения до самого дня расставания — вождь заботился с неоскудевающей щедростью.

Десять дней отряд шел вниз по Замбези — то на лодках, то берегом. Потом пришлось отклониться от реки на северо-запад, чтобы обойти неприступные горы, перегородившие ее в этом месте; из-за них Замбези некогда разливалась по равнине огромным озером. Позже какой-то геологический катаклизм разломил здесь землю и открыл водам узкий, обрывистый путь на восток. Замбези с ужасным грохотом устремилась в бездонную пропасть, скатываясь в извилистую расселину, которая дальше становится ее руслом. Макололо называют этот водопад Моси-оа-тунья[126].

Доктор слышал о нем еще тогда, когда только приехал в Африку. Один из первых вопросов Себитуане, покойного отца Секелету, звучал следующим образом: «Вы у себя в стране видели пар, который грохочет?»

Местные жители никогда не приближались к водопаду — они видели его только издали и, потрясенные огромными облаками пара и страшным шумом, восклицали: «Моси оа тунья!»