Приключения знаменитых первопроходцев. Америка

Стенфорд и Дюран, президенты обеих железных дорог, которым была предоставлена честь закрепить последний рельс, приготовились нанести последний удар. В то же мгновение следующая депеша ушла в Чикаго и в Сан-Франциско: «Все подготовительные работы закончены. Снимите ваши шляпы. Будем молиться». Чикаго, приняв эти слова от имени атлантических штатов, ответил: «Мы поняли и следим за вами. Все восточные штаты слушают вас». Через несколько мгновений электрические сигналы, повторяющие на всю Америку каждый удар молота, сделанный в этот момент в середине континента, сообщили гражданам, слушающим, как в религиозном экстазе, о завершении этого великого дела. Понять, что чувствовала в этот момент Америка, может только тот, кто присутствовал при этом. Звук шел из таинственных внутренних районов континента, оповещая мир об окончании грандиозной работы, задевал самые чувствительные струны человеческого сердца; были слезы волнения и радости. Наконец, в воздух взлетели шляпы, и разразились крики: «Ура! Да здравствует Америка! Да здравствует великая республика!»

В главных городах США событие было отпраздновано пушечным салютом из ста залпов, в Чикаго и во многих других местах прошли такие же праздники, как в Сан-Франциско. Отчет о празднике в Чикаго дает следующие подробности: процессия состояла из 813 экипажей, среди которых 19 двуколок, нагруженных дровами, 20 омнибусов[500], 15 пожарных насосов и 30 велосипедов. Хроникер не объяснил, почему двуколки были нагружены дровами и при чем здесь велосипеды.

В Промонтори-Пойнт в это время продолжали произносить речи и рассылать депеши. Как это всегда происходит в подобных обстоятельствах, говорили много хорошего и здравого, абсурдного и странного; потом шум поутих, и мероприятие, выйдя из области чувств, вступило непосредственно в практическую и торговую жизнь, чтобы стать предметом менее шумной эксплуатации деловыми людьми.

Сегодня точка соединения двух линий отмечена мачтой с национальным флагом. Золотой костыль, серебряные болты Аризоны и Невады исчезли, чтобы дать место обычным материалам. Что касается шпалы из лавра, то она была заменена шпалой из обычного дерева, поскольку первую как реликвию моментально растащили по кусочкам путешественники…

В нескольких милях от Промонтори-Пойнт железная дорога входит в пределы штата Невада, на унылую территорию, которая была бы еще и пустынной, если бы не богатейшие найденные на ней залежи серебра. Несколько вулканических горных цепей, среди которых хребет Гумбольдт, прерывают монотонность пейзажа. Дождя в этих районах почти не бывает. Редкие реки, которые там встречаются, не доходят до океана; они сбрасывают свои воды во внутренние моря, такие, как Большое Соленое озеро и озеро Гумбольдт[501], или исчезают в почве. Вирджиния и Остин основные города этой страны[502]. В Вирджинии существует знаменитая серебряная жила, дающая массу руды в пятьсот миллионов кубических футов. За пять лет разработки она принесла добытчикам чистого серебра не менее, чем на пятьдесят миллионов долларов.

На выходе с территории штата Невада железная дорога встречает самое трудное препятствие на всей трассе — горный хребет Сьерра-Невада. Здесь пейзаж поражает воображение своим мрачным и грозным величием. Вдали виднеются громадные вершины, покрытые нетронутыми снегами. Дорога по мостам сомнительной прочности проходит над зияющими пропастями, глубину которых едва можно промерить глазом, а потом на многие километры тянется вдоль них; наконец, на протяжении около восьмидесяти километров ныряет в обшитые досками тоннели, почти сплошь прикрывающие все железнодорожное полотно, идущее через высокогорные районы Сьерры.

Эти тоннели или укрытия от снега — несомненная достопримечательность страны. Снега на высокогорьях покрывают землю слоем от трех до двенадцати метров. Чтобы не прерывать сообщение на зиму, требовалось защитить железнодорожные пути от заносов. И инженеры сумели это сделать, построив тоннели. На участках с меньшей угрозой, например, когда путь лежит по склону горы, защищенной от ветра, достаточно было приспособления соответствующей мощности для расчистки пути. Был сооружен огромный железный клин, формой напоминающий двойной лемех очень тяжелого плуга. Его ставили перед локомотивом, и он почти целиком исчезал в огромном валу снега, который гнал перед собой. Поезд почти не терял скорости, поскольку глубина сугроба не превышала пятидесяти сантиметров; если слой снега вырастал до одного, двух или трех метров, ставили два, три или четыре локомотива, а в трудные моменты отцепляли вагоны, и локомотивы налегке летели на всех парах; но это не всегда помогало, известны случаи, когда конвои, измученные этой героической борьбой со стихией, вынуждены были отступать.