Приключения знаменитых первопроходцев. Америка

Рассказы о Гвиане, услышанные герцогом Шуазелем[370], привели его к мысли об экспедиции, которая должна была по количеству участников и значению превзойти все предыдущие. Он хорошо оценил географическое положение этой колонии, очень благоприятное в эту эпоху плавания под парусами. Из ее портов флот мог в короткое время достичь Антильских островов, защитить наши владения или атаковать вражеские. Следовательно, место было очень удобным для основания большого военного и сельскохозяйственного поселения. Ничем не следовало пренебрегать для успеха предприятия. Жажда золота, надежда быстро добиться успеха, пример баснословного процветания колонистов Санто-Доминго привлекли большое количество эмигрантов. Каждый видел перед собой чарующие горизонты легкой беззаботной жизни. В путь отправились не менее пятнадцати тысяч колонистов! Место на берегу для первых поселений было выбрано удачно[371]. Куру, расположенный на левом берегу реки того же названия, представлял собой песчаный и лесистый край, который и сегодня считается одним из самых здоровых курортов колонии. Старый колонист де Префонтен, отставной морской офицер, получил поручение приготовить место и построить необходимые жилища, но встретил противодействие со стороны местных властей, с беспокойством наблюдавших за образованием у ворот Кайенны этой независимой колонии, грозившей очевидным соперничеством. Ему отказали в рабочей силе и инструментах, и, когда колонисты прибыли, ничего не было готово.

Руководить созданием колонии было поручено двум людям: де Тюрго, маркизу де Коммон[372], которому Шуазель доверил верховное командование экспедицией в должности генерального наместника, и де Шанвалону, юристу, назначенному на пост главного интенданта новой колонии. Шанвалон отправился с первым конвоем. Куча припасов, предназначенных для эмигрантов, была выгружена в Кайенне. Все помещения были заполнены. Складов не хватило, пришлось большое количество продовольствия оставить под открытым небом на волю переменчивого влажного климата. Интендант спешно отправился на место, намеченное для новой колонии, не переставая сожалеть о том, что оно отделено расстоянием более двадцати пяти морских миль от основного склада продуктов и материалов при отсутствии транспортных средств.

Прибыв туда, он увидел шумное и радостное оживление первых колонистов. Не думая о завтрашнем дне, они затеяли игры, организовали театральные представления, пока по приказу Префонтена негры строили пристанища в ожидании приближающегося сезона дождей.

Но эта преступная праздность вскоре была жестоко наказана. Пришла экваториальная «зима» с ее постоянными дождями, и вскоре эмигранты почувствовали, как их со всех сторон окружает нездоровая сырость, проникающая повсюду. Не хватало укрытий, а транспорты с людьми, которые должны были прибывать с равномерными интервалами, поступали непрерывно. Приходилось укрываться под деревьями. Продукты питания портились. Не замедлили объявиться болезни. Глубокое уныние охватило всех. И тогда раздался всеобщий клич «спасайся кто может», но бежать было некуда. Голод превратил всех этих людей в свирепых животных, лихорадочно оспаривающих кусок сухаря. Смерть косила без жалости! Трупы множились. Де Шанвалон тщетно пытался остановить катастрофу. Все было против него, даже недостатки местности и несгибаемая суровость природы.

Между тем месье де Тюрго решился отправиться в Гвиану, куда прибыл в момент, когда катастрофа свирепствовала с наибольшей жестокостью. Зрелище таких бедствий заставило его позаботиться о самосохранении. Он не стал рисковать на зараженных песках Куру. Без сомнения, его совесть не была спокойна, и, не решаясь лишиться жизни во имя долга, он попытался свалить всю ответственность на беднягу Шанвалона, которого к тому же приказал арестовать. Последний и сам потерял голову. Безнадежность лишала его решительности. Он много суетился, но не действовал. Его сняли с должности и отправили в Мон-Сен-Мишель[373].

Месье де Тюрго довершил свои ошибки, отстранив коменданта колонии, не заменив его в момент, когда так было необходимо хоть какое-то управление. Отчаявшиеся колонисты не видели больше другого выхода, кроме смерти; и в отчаянии устремились навстречу ей, избавительнице от страданий. Месье де Тюрго вернулся во Францию и был встречен криками негодования. Комиссия по расследованию заклеймила его позором, как он того и заслуживал. Этот приговор был лишь слабым удовлетворением справедливости.