Приключения знаменитых первопроходцев. Азия

Пржевальский посетил и Хэланьшаньский хребет[262], главная вершина которого достигает высоты 3200 метров. Столица Алашани[263] оказалась конечным пунктом этого путешествия, поскольку нехватка ресурсов вынудила путешественников вернуться в Пекин.

Экипировавшись на этот раз более основательно, они вновь выступают из Калгана в мае 1872 года и 26 числа того же месяца оказываются в Динъюаньине. Примкнув к каравану, несколькими днями позже они направляются к ламаистскому монастырю Хобсен, куда и попадают примерно через месяц.

Убедившись, однако, что он не смог бы добраться до Лхасы тем путем, каким рассчитывал, Пржевальский, собрав замечательную геологическую коллекцию в массивах, прилегающих к северному берегу озера Кукунор, вознамерился исследовать его бассейн и проникнуть как можно дальше на запад. Затем он обследует новую область, Цайдам, обширное соленое болото, служившее, по-видимому, когда-то дном огромного озера. Обратная дорога стала самым трудным предприятием, поскольку, несмотря на самую строгую экономию во всем, средств по-прежнему недоставало.

Даже не передохнув после этой экспедиции, Пржевальский решает предпринять новое путешествие по маршруту, которым еще никто не ходил: пересечь с севера на юг, между Алашанем и Ургой[264], пустыню Гоби! Это поистине героическое путешествие и было им совершено в разгар лета, с 26 июля по 17 сентября. Всего несколько дней провели после этого путешественники в Урге, где смогли воспользоваться хоть какими-то плодами цивилизации; 1 октября 1873 года они уже возвратились в Кяхту, на русскую территорию. В мае 1876 года Пржевальский вновь возвращается в азиатские просторы с намерением посетить Лобнор, куда до него не ступала нога европейца. Лобнор, как известно, является одним из многочисленных озер, расположенных между Внешней Монголией и Восточным Тибетом.

В июле Пржевальский прибывает в Кульджу, а в августе отправляется к плато Юлдус. В начале 1877 года, открыв развалины двух городов, он достигает обширного заболоченного озера, которое принимает за Лобнор, и обнаруживает к югу от него горный массив. Затем, передохнув всего неделю в Чарклыке и оставив там часть багажа и эскорта, полковник направляется в горы Алтын-Таг[265], чтобы поохотиться. К своему великому удивлению, он обнаруживает, что этот горный хребет находится гораздо ближе к устью Тарима, чем это считалось, поскольку предполагалось, что пустыня Гоби распространяется гораздо дальше на юг.

Страшный мороз, достигавший 30°, и отсутствие питьевой воды принудили Пржевальского вернуться, после того как он все же добрался вдоль отрогов хребта Чаглык-Булук. Это было в феврале. А уже в конце того же месяца, взяв несколько восточнее, он достиг озер, в которых теряется Тарим[266].

Возвращение экспедиции в Курлю не было ознаменовано ничем примечательным. Полковник Пржевальский вновь остановился в этом городе; 25 апреля 1877 года он был принят Якуб-беком, который уверил путешественников в своем благорасположении к русским.

После непродолжительного отдыха в Кульдже Пржевальский предпринимает новое путешествие в Тибет через города Гучен и Хами, направляясь к Цайдаму и истокам Янцзы[267].

Он намеревался добраться до Лхасы в мае — июне 1878 года, посвятить целый год исследованию Тибета и вернуться в Россию в конце 1879 года. Однако не прошло и двух месяцев, как неутомимый путешественник, страдающий кожной болезнью, которой он заразился во время последней экспедиции, вынужден был вернуться в Европу. Оправившись от нее после долгого лечения, потребовавшего полного покоя, полковник предложил Русскому Географическому обществу план экспедиции в высокогорный Тибет. Как всегда, его предложение получило поддержку, и общество выделило ему 44 000 рублей на расходы, связанные с экспедицией. Он выехал из Петербурга в августе 1883 года и отправился по маршруту Москва — Нижний Новгород — Томск — Иркутск — Кяхта, последний русский город. Не без труда ему удалось организовать доставку багажа экспедиции, весьма многочисленного и громоздкого, хотя он и пытался сделать его менее обременительным. Его эскорт, состоявший из двадцати одного человека, вооруженных винтовками системы Бердана, принятыми в то время на вооружение русской армией, и револьверами, имел еще при себе довольно большое количество боеприпасов. Экспедиция имела также пятьдесят шесть верблюдов, семь верховых лошадей и небольшое стадо баранов, призванных при необходимости пополнить ее продовольственные запасы.