Приключения знаменитых первопроходцев. Океания

Время от времени каждого больного посещает местный лекарь. Почти всегда сию роль играет отталкивающего вида старикашка или поразительно уродливая старуха. Этот, так сказать, врачеватель устраивает несчастному пациенту обильное кровопускание в области головы, лопаток и ног. Затем знахарь укладывает больного на спину и начинает растирать ему грудь, причем это растирание превращается в настоящую пытку, которую бедняга переносит безо всяких жалоб, хотя его вылезающие из орбит глаза и обильный пот на искаженном от боли лице ясно свидетельствуют о том, какие муки он испытывает. Лекарь продолжает делать массаж, от которого у пациента трещат ребра, и останавливается только тогда, когда сам окончательно выбьется из сил. После этого лечение переходит в завершающую фазу, заключающуюся в том, что пациент должен проглотить большую порцию настойки из целебных трав.

Однако вопреки всем стараниям лекаря чаще всего желудок больного перестает работать, и смерть наступает через двое-трое суток после того, как несчастный почувствовал себя плохо и перестал принимать пищу. Раньше, несколько десятков лет назад, сородичи заболевшего отсчитывали три дня с того момента, как он отказался от еды, и если он по-прежнему не мог (или не хотел) есть, то его убивали, а затем с почестями хоронили. Следует сказать, что сами умирающие никогда не просили пощады или отсрочки, а даже торопили свою кончину, настолько стоически они относятся к смерти».

Однажды, проходя по деревне, Гарнье заметил сидевшего у выхода в хижину юношу. Это был уже не человек, а обтянутый сероватой кожей скелет. Бедняга, знавший инженера, робко попросил у Гарнье немного табаку.

— Но ты нездоров… Ты плохо выглядишь… Курение тебе повредит… — заметил Гарнье.

— О господин, это не для меня! Я умру, наверное, дня через два…

Так все и случилось: несчастный умер на исходе второго дня. Гарнье часто расспрашивал канаков о том, откуда взялась эта страшная болезнь, уносившая столько жизней, и все они в один голос утверждали, что ее завезли в эти края белые. Один из туземцев, вождь с маленького островка Уэн, рассказывал, что двадцать пять лет назад, когда у острова появились первые английские каботажные суда[287], деревня, в которой жил его отец, практически опустела, так как все жители вымерли от этой страшной болезни. Те, кто пережил ужасное бедствие, покинули родную деревню и переселились на другой конец острова.

Врачи военно-морского флота всерьез озабочены тем, что эта жестокая болезнь беспощадно косит туземцев и они могут просто исчезнуть с лица земли, а в результате наша колония лишится местного населения, что весьма нежелательно.

Медики внимательно изучили множество случаев и не нашли сколько-нибудь серьезной причины возникновения болезни, а потому вынуждены были удовлетвориться наличием нескольких гипотез, которым можно легко найти как подтверждение, так и опровержение[288].

«Канакам совершенно незнакомо чувство страха перед смертью, — писал Гарнье. — Их представления о мире — это представления большого наивного ребенка, но они от этого нисколько не страдают. Канаки предпочитают как можно меньше работать, так как потребности их очень невелики, и работают они только для того, чтобы раздобыть некоторые предметы роскоши, ставшие для них необходимыми: европейскую одежду, лакомства, безделушки, служащие им украшениями, табак.

Все остальное время канаки бродят где им вздумается, свободные, словно дикие животные, с которыми их роднит пугливость и желание ни от кого не зависеть. Когда же канаками овладевает желание повеселиться, начинается настоящая оргия[289], которую либо предваряет, либо завершает убийство одного или двух из них, а то и целая бойня. Иногда канаки по любому поводу, а то и вовсе без повода предаются бешеным пляскам.

Этот национальный танец, под названием пилу-пилу, в прежние времена всегда исполнялся на празднествах, во время которых канаки предавались радостям каннибализма. Теперь же подобными увеселениями сопровождаются дни окончания сбора урожая, а также похороны какого-нибудь высокопоставленного лица или рождение сына вождя. Такими же плясками встречают и государственных чиновников.

В этих шумных увеселениях принимают участие и мужчины и женщины, но по отдельности. Мужчины, абсолютно голые, встают в круг или выстраиваются в затылок друг другу. Скулы, веки и брови у них выкрашены синей или красной краской, а в волосы воткнуты разноцветные перья и веточки с листьями. Грудь у каждого танцора вымазана жиром и охрой, в руках у него зажат топор или палица или просто толстая палка с султаном из белых перьев на конце.