Приключения знаменитых первопроходцев. Океания

Это и в самом деле было бегство, ибо Финау, очаровательный и любезный самозванец, узнал о том, что прибыл настоящий король, маленький толстенький человечек, похожий на мячик. Он весь так и лоснился от жира, и звали его Палахо.

Сначала Кук, увидев вновь прибывшего монарха, не знал, следует ли ему рассматривать Палахо в качестве настоящего повелителя местных жителей, так как на его глазах весь клан выказывал знаки почтения веселому обманщику Финау. Так не был ли и второй посетитель таким же самозванцем? Однако пришлось признать очевидное, ибо доказательством того, что сей персонаж на самом деле обладает реальной властью, явилось поведение туземцев, поклонявшихся ему словно божеству.

Да, Палахо, огромный, необъятный Палахо, действительно король. В отличие от весельчака Финау он был очень серьезен и степенен, как и полагается пастырю и предводителю целого народа, вне зависимости от того, цивилизованный это народ или племя каннибалов.

Палахо внимательно и с большим интересом осмотрел корабли, выразил свое восхищение невиданными диковинками, поразившими «его дикарское величество», удивлялся, расспрашивал, непременно хотел побольше узнать и задавал весьма неглупые вопросы, а под конец согласился пообедать.

Внезапно возник вопрос этикета, который едва не нарушил идиллию, так что монарх чуть было не остался без обеда. Все дело было в том, что приближенные Палахо, узнав, что кают-компания находится на нижней палубе, объявили, что их король — «табу»[80] и что никто не смеет ходить у него над головой. Таким образом, вопрос об участии монарха в торжественном обеде вместе с начальником экспедиции и членами его штаба повис в воздухе.

Но хитроумный Кук нашел весьма оригинальный выход из положения. При посредничестве Омаи он дал понять туземцам, что объявляет часть верхней палубы, расположенной над кают-компанией, запретной территорией и что, таким образом, ничья святотатственная нога не пройдет над головой монарха, пока он будет находиться в обозначенном месте. Итак, ко всеобщему удовольствию, все устроилось. Король дикарей отобедал за одним столом с отважным мореплавателем, продемонстрировал отменные манеры и оказался столь умерен в еде и питье, что все англичане пришли в восхищение.

Двадцать девятого мая Кук вернулся к острову Аннамока, а затем и к Тонгатабу. Он почтил своим присутствием празднество, устроенное островитянами в его честь. Празднество это было столь пышным, что намного превзошло все предыдущие. Он оставался в этом райском уголке до 10 июля и покинул столь полюбившиеся ему острова с явным сожалением, не переставая восхищаться добродушием, веселым нравом и сердечностью островитян. Прославленный мореплаватель был очень доверчив и честен. Он даже не мог предположить, насколько коварны эти мерзавцы и какими завзятыми мастерами всяких хитрых проделок они являются. Да и кто бы мог заподозрить, что эти негодяи, то ли подкупленные весельчаком Финау, то ли тайно понуждаемые строгим и сдержанным толстяком Палахо, а вернее всего, с одобрения всех вождей, задумали перебить англичан во время ночного празднества Хапай и захватить корабли. Однако все это было чистой правдой, и тщательно разработанный план, державшийся в строгом секрете, провалился только по причинам, не зависевшим от воли подлых предателей и обманщиков.

Если бы не были общеизвестны величайшая честность капитана Кука, его отвращение ко всяким преувеличениям и шуткам дурного тона, мореплаватели, шедшие по его стопам, могли бы подумать, что название «Острова Дружбы» было дано им этим клочкам суши, населенным жестокими и коварными туземцами, в насмешку. Ведь у всех исследователей Южных морей были веские причины жаловаться на местных жителей.

Следует сказать еще несколько слов, чтобы объяснить значение выражения «табу». Как писал в своих заметках Кук, «…слово это, играющее столь важную роль в жизни данного народа, имеет множество значений. К примеру, когда хотят сказать, что какого-то предмета касаться запрещено, то говорят, что он «табу». Если король входит в жилище своего подданного, то это жилище становится «табу» на все то время, что монарх почтит его своим присутствием. К тому же оно остается «табу» и после того, как правитель его покинет, и хозяин не имеет права больше жить в нем и должен искать себе другое пристанище».

Семнадцатого июля Кук покинул острова Тонга, а 8 августа оба корабля прошли мимо острова Табуаи и прибыли 12 августа на Таити, в бухту Матаваи.

«Как только мы встали на якорь, — писал Кук, — тотчас же со всех сторон к кораблям устремились десятки пирог, где на веслах сидело по два-три таитянина. Но так как эти люди стояли на низших ступенях таитянского общества, то Омаи не обращал на них ни малейшего внимания. Туземцы тоже взирали на него с полнейшим равнодушием и даже, казалось, не замечали, что на борту английского судна находится их соплеменник, разодетый в пух и прах по последней английской моде.