Приключенцы. Дилогия

— Да ее разве отговоришь! Вся в мать пошла! Только не говори мне, что у воина нет оружия!?

— У воина есть мозги, а меч я потерял…

— Хм… Мы пользуемся другим оружием: длинные ножи в нашей работе удобнее, хотя что-то у меня, может быть, и завалялось. Бывшему владельцу вряд ли понадобиться. Сейчас принесу.

— Он умер?

— Не, — рыжеусый махнул рукой, — Женился.

Сати вернулась с тюком каких-то тряпок. Это были старые и зашитые во многих местах черные монашеские рясы. Делать было нечего: и друзья, кряхтя, надели эту рвань на себя. Одежда спрятала все тело от шеи до пят, а большие куколи прикрыли голову и половину лица.

— Все бы хорошо, — проворчал маг, — Но почему они так сильно воняют?

— Это для правдоподобности, — рассмеялась девушка, оглядывая Слая, — Вещи и маску сложите в этот мешок, а посох обмотай тканью, сойдет за что-нибудь сельскохозяйственное.

Воровка последовала примеру товарищей и облачилась в точно такую же рваную робу, и теперь перед друзьями стояла не девушка, а вполне себе молодой послушник. Пока все собирались, явился трактирщик и протянул воину продолговатый сверток. В старых потертых ножнах оказалась фальката. Никаких украшений на клинке и рукояти не наблюдалось. Похоже, оружие использовалось исключительно по делу, а не в качестве экспоната на каминной полке. Дхол извлек клинок из ножен, проверил развесовку и попробовал сделать несколько махов.

— Отлично! Спасибо! Так уж и быть, пригляжу за твоей непутевой дочуркой.

Мужчины пожали друг другу руки, воровка обиженно надулась, и вся компания отправилась на выход.

4. Выбор

Тут могла быть Ваша реклама!

Солнечные лучи начали прорезать линию горизонта. В соседнем дворе, нарушая утреннюю тишину, звонко закукарекал петух. На его крик никто не отреагировал, но пернатый на этом не успокоился и настойчиво повторил свой призыв к пробуждению. Лязгнули оконные ставни, и в горлопана полетела порция сонной матершины, сопровождаемая пуском «снаряда», представляющего из себя старый ботинок. Данный предмет пронесся в нескольких сантиметрах от лица Дхола, что, скорее всего, спасло неизвестному жизнь, ведь если бы он попал…

— Смерть тебе, греховодник! — закричал воин, немного меняя исходную фразу.

Первой среагировала воровка: она быстро подскочила к Артему и потянула его за рукав, выводя из-под открытого окна. И только когда они порядком отдалились от опасной зоны обстрела, уперлась руками в бока и негодующе обратилась к своим «собратьям по монастырской жизни».

— Вы что, издеваетесь!? Мы так до Храма никогда не доберемся! Вы вдвоем умудряетесь наделать столько же шума, сколько создает стадо баранов! Если не больше…

— Посмотрел бы я на твою реакцию после того, как кто-то чуть не вылил на тебя ведро помоев! — огрызнулся Дхол.

— Они же не попали. Зачем было кричать на хозяев и угрожать отлучением от церкви?

— Я был в образе…

— Но мы же монахи, а не священники!

— И тем не менее, они испугались.

— А ты? — девушка повернулась к магу, — Чем тебе не угодила та кошка? Зачем ты наступил ей на хвост? Ручаюсь, весь квартал от визга проснулся…

Сати устало выдохнула и опустила руки.

— «И зачем я с вами связалась?» — съязвил Артем, — Ты это хочешь сказать?

— Не дождешься!

— Я что-то не понимаю, почему мы прячемся? Разве нельзя группе монахов спокойно идти по улице? — спросил Слай, удерживая шипящую воровку от нападения на товарища.

— Ночью в городе действует комендантский час. И пока не рассветет — высовываться не стоит, так что уймите свое желание с кем-нибудь подраться, а не то придется иметь дело еще и со стражей.

— Что ж ты сразу не сказала.

Вадик отпустил брыкающуюся Сати и она тут же воспользовалась своей свободой, чтобы пнуть воина по ноге. После этого, удерживать от нападения пришлось уже его. А тем временем, избежавший обувной кары пернатый, проорал третий раз, и город стал потихоньку оживать. Где-то недалеко скрипнула дверь, а из конуры вылезла лохматая собака. Она сладко зевнула и, увидев трех неизвестных ей людей, дружелюбно замахала хвостом. Это тут же успокоило рассерженного Дхола, но воровке и магу пришлось еще пять минут ждать, пока новоявленный любитель животных не погладит пса и не почешет ему за ухом.

Наконец они перебрались в другой переулок и, скрываясь в предрассветных тенях, направились к храмовой площади. Путь лежал через рынок, и за то время, что фальшивые монахи до него добирались — на улице стало совсем светло, а это означало конец комендантского часа. На базаре воцарился привычный хаос: каждый продавец нахваливал свой товар, успевая при этом ругать соседа, а сонные горожане бродили между прилавков, закупаясь продуктами для завтрака.

— Святые отшельники! Не желаете ли купить вкуснейшего сыра? — крикнул семенящей мимо троице в черных робах один из торговцев.

— И не стыдно тебе такое говорить!? Сейчас пост! Да и откуда у нас деньги? Мы живем в смирении и нищете, проводя дни в молитвах за грешные души таких, как ты! — взревел своим низким голосом Слай.

Продавец униженно перевел взгляд куда-то в сторону и замолчал.