Прикольные случаи из моей практики / Стремные случаи из моей практики

В первой моей зарубежной поездке застопили мы где-то в Польше датчанина. Он очень спешил и не спал трое суток. Мы с Ирой боялись, как бы не вышло чего плохого, но драйвер нас успокаивал:

- Не беспокойтесь, я совершенно в порядке, вот только красная такая пелена перед глазами, а так все нормально!

Мы долго ехали без остановок, и наконец нам стало невтерпеж. Мы стали проситься в туалет, а дело было ночью.

- Но здесь нигде нет туалета.

- Ничего, мы найдем!

Датчанин остановил, где мы просили. Сбегали в кустики, вернулись.

- Нашли, едем дальше.

Мужик повертел головой, потом тронулся, оглядываясь. Долго ехал с выражением недоумения на лице. И только расставаясь с нами, сформулировал вопрос, беспокоивший его всю дорогу:

- Не пойму, где же вы там нашли туалет?

ЭФФЕКТ КИТАЙСКОЙ ПИЩИ

Еще на туалетную тему. Заехав в Китай со стороны казахской столицы Алматы, я пообедала в местной едальне и вскоре застопила колонну из трех казахских фур, едущих в Урумчи. Дорога неблизкая. Ужинала я вместе с дальнобойщиками и наблюдала интересный эффект. Местная очень острая пища (другой просто не бывает) во время поедания вызывает с непривычки жжение во рту, слезы и сопли. Далее не происходит ничего: желудок и тонкий кишечник еда минует без проблем. Но вот в толстых кишках моментально формируется революционная ситуация.

Колонна из трех груженых фур этой ночью останавливалась раз восемь с интервалом в 15 минут! И кустиков, как назло, никаких. Хорошо хоть местность дикая.

Эффект этот держался несколько дней, а потом кишки привыкли. А рот не привык, слезы и сопли оставались, но совершенно не беспокоили. Острая еда оказалась настолько вкусной, что пробыв полтора месяца в Китае, я еще полтора года сыпала себе в тарелку разные перцы. Потом постепенно перестала.

КИТАЙЦЫ – КОНКРЕТНЫЕ ПАЦАНЫ

Известно, что в России, особенно в сельской местности, легко прокатывает формула «хозяйка, дай воды напиться, а то так есть хочется, что и переночевать негде». Если хочешь что-то получить, не надо об этом просить прямо, а то о тебе еще подумают плохо. Прямая просьба воспринимается как попрошайничество или, наоборот, нахальное требование – короче, бестактность. Надо тонко намекать – и люди сами догадываются, а потом гордятся тем, что проявили гостеприимство или милосердие.

Совсем по-другому в Китае. Там очень высоко ценится право человека на самоопределение – мы так это поняли. Если иностранки достают из рюкзаков странные вещи, лезут через забор, ставят палатку в непредназначенном для этого месте – это удивительно и любопытно, но это никого не касается, почему они так делают. Поэтому все глазеют, но от прямых взглядов отворачиваются и близко не подходят. После арабских стран все наши знакомые испытывали одинаковое чувство: «доктор, меня никто не замечает».

Так же не их дело думать за нас, что нам нужно. Поэтому потребности свои надо формулировать предельно конкретно. Попросишь воды – дадут воды. Попросишь чаю – дадут чаю, но никакой еды. Попросишь риса – дадут голого риса, без всяких добавок. Вот если попросишь поесть – тогда могут переспросить, чего именно поесть. Надо только не путать «ми-фань» - рис и «чи-фань» - еда. Попросишь вскипятить свою воду или сварить свою еду – вскипятят и сварят, но дополнительной еды не предложат. Совсем не потому, что жлобы – наоборот, они не смеют оскорбить другого человека – даже не навязчивостью, а своими попытками решать за него.

Показательный пример этой их конкретности. Выходим мы пешком из одного городка в сторону другого, по карте – правильно идем. Но машин все меньше, дорога перерыта. Спрашиваем:

- Где дорога на такой-то город?

- Здесь.

Идем дальше – машины совсем кончились, на дороге ямы и кучи земли. Переспрашиваем: где дорога? - Здесь. … Это дорога в сторону такого-то? - Да.

Наконец спросили: по этой дороге мы проедем туда-то? Нам говорят:

- Нет, здесь вы не проедете. Здесь ремонт.

- А как проехать в этот город?

- Вернитесь на 500 метров назад, там увидите объезд.

РИКША - ОБМАНЩИК