Прикоснись ко мне

Стоп. Нужно сейчас же опустить Мирона с небес на землю. Вижу же по глазам, что парень воодушевился идеей, и горит она в нем, как факел, думать трезво мешает.

— Чшшшш, а теперь умойся еще раз холодной водичкой и включи мозги, дорогой, — смеюсь и подхожу к крану, открываю, мою ладошку наполняет холодная вода, она приятно освежает руку, просто прелесть, а не ощущения.

Мир улыбается и склоняется над раковиной, а я умываю его, словно мальчонку, который прибежал с улицы весь в грязище, с содранными коленками, но счастливого, что совершил очередной подвиг.

— Думаешь, что поможет?

— Несомненно, — протягиваю полотенце, и пока Мир вытирает лицо, сама пытаюсь рассмотреть себя в зеркале.

— Ты согласна?

Я хмыкаю, расплываюсь в укоризненной улыбке, когда ловлю в зеркале отражение Мирона. И ведь не отступится, потому что упёртый! Вот только я не понимаю его поступка. Он прекрасно знает, что я испытываю к нему только нежные чувства, и это не любовь. А разве он готов любить девушку, которая не сможет ответить ему взаимностью? Что же, Лиза, нужно изначально все обсудить и не бояться сделать больно кому-то сразу. Будет намного хуже потом, в будущем, если человек не получит ожидаемого.

— Я, конечно же, приятно удивлена твоим альтруистическим поступком, но ты, мой милый друг, — услышав слово «друг», мужчина хмурится, но это полбеды, дальше он меняется в лице, когда осознает всю дикость его объяснений родне, — одним выстрелом выручишь меня и похоронишь. Расстался с невестой пять месяцев назад, ребенку уже пять месяцев, то есть мы его сотворили во времена твоей помолвки?

Едва заметная улыбка появляется на моих губах, когда Мирон вновь включает мозги и несколько минут анализирует услышанное.

— Черт, ты права. Но это же не проблема, расскажем всем всё как есть. Как познакомились, что случилось.

— Ещё лучше, ты забываешь о том, что твой родственник тоже умеет считать.

— А почему ты уверенна, что он всё просчитает и решит, что Ника — его дочь?

А вот теперь я заторможено смотрю парню в глаза и вдруг меня осеняет мысль: да какого черта я парюсь? Особенно после непродолжительного разговора во время танца. Кто сказал, что Самойлов обязательно припишет отцовство себе? Он ведь ясно дал понять, что думает обо мне, видя рядом со мной племянника. Страшно подумать кого и что еще мог приписать моей персоне. Судя по его гневному выражению лица — в голове Николая ничего хорошего не сформировалось обо мне.

— Ты прав, я накрутила себя. Если мы не будем углубляться в детали, не будем налево и направо петь о дне рождения малышки, то история о случайной встрече будет логичной и правдоподобной… впрочем, именно такой наша встреча и является.

— А замуж выйдешь? — Мир смотрит слишком обнадёживающе, и это начинает меня веселить.

— Не думаю, что ты будешь рад жене, которая не горит желанием быть таковой.

— Ты наговариваешь на себя.

Мужчина ловко оттеснил меня к стене и своим огромным телом перекрыл путь к отступлению. Неловкость, да, именно её я впервые испытала в эти секунды. Он смотрел с нескрываемым обожанием, которого я раньше не замечала или же просто даже не пыталась замечать.

Я никогда не рассматривала Мира как секс-партнера, я вообще последние месяцы не думала и не мечтала о мужчинах. Впрочем, вру, но эту ложь я запрятала далеко в глубинах своего естества. Каждый раз, когда на улице шел дождь, я вспоминала его руки, глаза, его силу и страсть.

Будь я отчаяние, наглее, то обязательно отыскала Николая и известила о ребенке. Вот только страх потерять Нику останавливал меня. Я ничего не знала о Самойлове. Да и сейчас не знаю. Кто он, чем занимает, да и вообще, какой он человек. То, что у него есть невеста, и то, что она у него, по словам Мира, уже много лет, говорит о мужчине, как об очередном двуличном человеке. Он прекрасно знал, что изменяет невесте, ее наличие его не остановило, не заставило поставить на место неразумную малолетку.

— Я не думаю, что тебя удовлетворит брак без взаимной любви. Это путь в никуда, — пытаюсь отрезвить Мира, который действует самоуверенно.

Горячее дыхание обжигает мои губы, его тело вжимается в моё, и я осознаю, что мужчина в очередной раз поддается собственным желаниям. Его поцелуй настойчивый, обжигающий, дразнящий. Мне не хватает дыхания, мне вообще трудно дышать, ведь, от неожиданности и неготовности к подобным проявлениям, мое тело словно деревенеет.

— Прекрати, — мои руки упираются ему в грудь, но с такой силой не так просто справиться.

— Извини, — лбом Мирон касается плитки на стене и пытается отдышаться, я же пытаюсь улизнуть.

— Тебе лучше все хорошо обдумать. — Смотрю серьезно и без эмоционально, иначе в подобной ситуации с ним нельзя показывать слабину.

— Я понимаю все твои опасения, но мог обещать полную свободу.

— Мир, ты сам веришь в то, что говоришь?

Долго изучаю его лицо и понимаю, что он желает получить то, что очень хочет, что сейчас в недосягаемости, а какие ждут последствия — не осознает.