Прикоснись ко мне (СИ)

— Нет! — закричала я, подбегая к нему, — Вызывайте скорую, прошу вас!

Юля попыталась встать и вызвать скорую вместе с полицией сразу, Алина не злилась на меня, она старалась вообще не разговаривать, потому что ей было больно.

— Не покидай меня, пожалуйста, нет, нет, нет, ты не можешь сделать это снова, ты просто не можешь! — рыдала я, зажимая рану.

Я была одета в свитер, а моя парка куда-то делась, видимо, из-за всего этого я где-то ее оставила. Я осталась в одной футболке, пытаясь зажимать рану как можно сильнее.

— Скорая приехала, — произнесла Вербицкая, я почти ничего не слышала, мне было страшно.

Игоря сразу же увезли, а с нас пытались взять показания, я сказала им, кого нужно ловить. Девочки вышли на воздух, чтобы подышать, их гематомы были только на лице, ноги они не задели. И я снова услышала несколько выстрелов. Что происходит?

— Оставайтесь тут, Ксения, — быстро сказал мужчина в форме и, достав пистолет, побежал к выходу.

Я не могла стоять просто так, мне нужно было выйти туда и посмотреть, что там происходит. Выйдя на улицу, я заметила, как арестовали Диму, а в носилках уводили мою подругу. Юли нигде не было, стреляли в Алину или в Юлю, что происходит? Зачем я вообще ввязалась во все это?

— Ксения Авдеева, — ко мне подошел тот мужчина в форме, — Алина Егорова поступила в больницу с огнестрельным ранением, Юлю похитили, Вы можете сейчас говорить?

Что?

— Вы можете говорить? — серьезно спросил полицейский.

Что?

— Можно мне в больницу? Два моих любимых человека сейчас там, а Вы ищите Юлю, прошу вас, — проговорила я.

— Мне нужны показания, — сказал мужчина, на что я плюнула и побежала ловить такси.

Сев в первую попавшуюся машину, я доехала до больницы, даже не заплатив. Таксист кричал на меня, мне было все равно, я плакала, не понимая, к кому идти первому. И решила увидеть Алину, но к ней не пускали: она находилась в реанимации, а к Игорю не пускали тем более: там была его жена.

Мои родители прибежали в больницу, как только узнали, что произошло.

— Мам, пап, простите, — рыдала я, обнимая родителей, мои руки были в крови, губа разбита, я боялась, что они начнут переживать, хотя уже, походу, начали.

— Он — всего лишь учитель, переживай лучше за свою подругу, — произнесла мама, думая, что меня это утешит.

Я возмутилась и посмотрела на родителей, как же меня достало это все.

— Он не просто мой учитель! Я люблю его! — закричала я, папа попытался меня успокоить, но я не хотела успокаиваться. — Я провела с ним лучшее лето в своей жизни, я не говорила вам об этом, потому что я знала, что вы не поймете. Теперь мне есть восемнадцать, и я надеюсь на ваше понимание.

Мама схватилась показательно за сердце, отец ударил меня по лицу. При всех в этой больнице.

— Шлюха! А он сядет за решетку за совращение, теперь и шагу без нашего ведома не ступишь, мразь! — отец продолжал меня бить, а мать ничего не сделала.

Я рыдала, вырывалась, врачи проходили мимо, всем было наплевать. Меня взяли за волосы и потащили из больницы, усадили в машину и увезли домой.

Мне было больно: меня не поняли, меня избили. Впервые в жизни меня избил отец, а мать не сделала ничего. Ненавижу их.

— Мне нужно к Алине, — спокойно произнесла я.

— Заткнись! Ты достаточно натворила! — громко сказал папа, я всхлипнула.

— Прошу вас, поймите меня, я влюбилась в него, — говорила я, рыдая.

Меня больше никто не слушал, родители не обращали внимания на мои рыдания. По приезду домой мне велели убираться в свою комнату.

И так же сообщили, что, как только Игорь Юрьевич поправится, они позаботятся о том, чтобы он сел далеко и надолго. Забавно, недавно я хотела того же.

Я должна что-то сделать, я обязана что-то сделать до того, как он поправится. Я ведь теперь совершеннолетняя, а доказательств нет, они ничего не смогут сделать. Ничего.

Теперь осталось найти Вербицкую.

***

Проснувшись ночью, когда все спали, я решила спуститься вниз и перекусить. Я делала все это очень тихо, чтобы меня никто не услышал.

Но в моей голове появилась идея: взять пару вещей с собой, еду и взять у папы в кабинете оружие. Я решила сама отыскать Вербицкую, я боялась за нее, ведь неизвестно, что с ней могут сделать.

А начиналось все так невинно и мило: новый учебный год, отношения с учителем, новенький, но кто же мог знать, что все это приведет к какому-то нереальному трэшу в моей жизни.

Теперь родители узнали, что я спала со своим учителем, и точно посадят его за решетку, но ведь мне есть восемнадцать, они ничего не смогут сделать.

Я зашла в кабинет папы, достав из сейфа (я знала код еще со времен, когда он его приобрел).

Вообще, оружие папа держал для грабителей, а не для таких вот случаев. Но, обнаружив там какие-то бумаги, я из-за своего любопытства решила посмотреть, что в них.

То, что я увидела, повергло меня в шок. Этого просто не может быть, папа с мамой не могли бы так поступить со мной, я просто не понимаю, зачем все это?