Прикоснись ко мне

Став старше, я поняла, как это работает. Я могла сделать любой объект идентичным любому другому, коснувшись оригинала. Главное, чтобы общие размеры совпадали. Я много экспериментировала и обнаружила, что мои возможности безграничны. Если у меня был сандвич с тунцом, а я хотела чизбургер, проблем не было — сандвич становился тем, чем нужно. Если я хотела пива, а у меня была содовая, беспокоиться было не о чем. Нужно было только пожелать, и в стакане появлялась желанная жидкость.

Вы думаете, что я тут же стала использовать свои классные способности направо и налево? Любой тинейджер, если бы имел неограниченную возможность сразу получить то, что хочет и когда хочет, наверняка сошел бы с ума.

Я сразу поняла: лучше держать язык за зубами, и никому — ни слова. К тому же была еще и боль, в качестве довеска к моим способностям. Каждый раз, когда вытворяла это, я чувствовала себя так, словно мои мозги вытаскивают через ноздри рыболовными крючками. При этом, конечно, размер предмета имел значение: чем больше предмет, тем сильнее боль. Когда тебя выворачивает от боли только оттого, что ты превращаешь что-то во что-то, а это что-то — размером с кубик льда, нужна очень веская причина, чтобы этим заниматься.

В прошлом году папашка купил новый пятидесятидвухдюймовый плоский телевизор, и телек доставили домой, пока его не было дома. Я пришла с парнем, с которым познакомилась на рейверской тусовке, и мы телек кокнули. Нечаянно, но это дела не меняло. Отослав приятеля, я сбегала в гараж, притащила оттуда картонную коробку, и — вуаля! Новый телевизор.

Труднее всего оказалось избавиться от обломков оригинала, а еще — от бешеной головной боли и нестерпимой тошноты. Они мучили меня целый день.

Я никому об этом не говорила. Да и что бы я сказала? Привет, меня зовут Дез, я — тайная фабрика по исполнению желаний? Желание в одной руке, исполнение — в другой. Нет уж. Это могло пригодиться, но только в случае острой необходимости. Потом, когда я услышала о парне, которого забрали с Самрана, и с тех пор о нем никто ничего не слышал, у меня появилась вторая причина держать язык за зубами. Я была чертовски напугана.

Когда Кейл рассказал мне о моей маме и о том, что она умеет делать, я едва сдержала улыбку. Хоть я с ней никогда не встречалась, теперь я почувствовала себя не такой одинокой. Оказывается, мы с ней похожи не только внешне. Да уж, мама и дочка — два сапога пара. Может, мне тоже стоит попробовать превратиться в кого-то еще? Только вдруг обратное превращение не получится? А уж боль, которая сопровождала бы это превращение, я и представить не могла. Наверняка эта боль меня бы убила.

Сейчас я безумно рисковала. Это все равно как если бы я устроила стрельбу в полицейском участке — вот на что было похоже то, что я собиралась сделать. Папашка запер маму в «Деназене» из-за ее способностей. Что он сделает со мной, если обнаружит мои?

Я провела карточкой по щели и произнесла:

— Пятый этаж.

В глубине моего сознания таился страх: вдруг моя уловка не сработает; вдруг, как только я воспользуюсь поддельной карточкой, завоют сирены и замигают тревожные огни, и все здание превратится в кишащий охранниками муравейник? Но двери закрылись, лифт дернулся, пошел вверх, и на меня накатила волна успокоения.

Я знала, что мне предстоит непростая работа — смешно было бы предположить обратное, и лучшим местом, с которого можно начать поиск информации, был офис моего папашки. Без всяких заморочек моя новая карточка опять сработала. Я вошла, закрыла за собой дверь и направилась к шкафу с папками.

Двадцати минут хватило, чтобы просмотреть папки на полках у папашкиного стола. Счета по деловым операциям, несколько личных дел сотрудников — им полагалась прибавка к зарплате. Но никаких сведений о том, сколько всего Шестых у «Деназена» и кто они такие. Оставались ящики стола. Когда я протянула руку, чтобы открыть верхний, раздался голос:

— Какого черта ты здесь делаешь?!

Кровь застыла в моих жилах. Я подняла глаза и увидела своего взбешенного отца.

14

Мозг лихорадочно работал, пытаясь найти хоть какое-то логичное объяснение тому, что я здесь делала. Ничего, ни малейшей зацепки.

Папашка вошел и закрыл дверь. Щелчок замка едва не заставил меня подпрыгнуть.

— Отвечай! Что ты здесь делаешь? И как, черт побери, ты сюда попала?

Он двинулся вперед, и на мгновение мне показалось, что он готов ударить меня.

— Я…

И запнулась. В этом шоу я не была звездой. Башка звенела абсолютной пустотой. Первый раз в жизни. Обычно я могла все — даже продать лед эскимосам!

— Я… это… я хотела найти какую-нибудь информацию о Дэксе.

— Как ты прошла через систему допуска?

Я сунула руку в карман, чтобы вытащить карточку. Вот она — прохладный гладкий пластик, ласкающий кончики пальцев. Но я не могла отдать ему эту штуку. Он увидит свою карточку доступа, не мою! Моим способностям нельзя дать обратный ход, у меня не было той, желтой карточки, и я не могла все вернуть на свои места. Я улыбнулась папашке своей самой невинной улыбкой и сказала:

— Черт! Похоже, я ее потеряла.

— Потеряла? — переспросил он.