Прикоснись ко тьме

– Ты хочешь сказать, что он стал призраком? – спросила я и покачала головой. – Это невозможно. Я бы сразу узнала. Он пришел бы ко мне – я жила у Тони несколько лет. Найти меня было несложно.

Мирча подошел ко мне, но я предостерегающе подняла руку.

– Роджер работал на Антонио и был его любимцем. Тони страшно расстроило его предательство; я имею в виду тот факт, что Роджер отказался выполнить приказ Тони – отдать тебя. Антонио не мог оставить Роджера в живых – это означало бы потерять лицо, но он не хотел и терять своего человека, вернее, его дар. Твое умение связываться с миром призраков у тебя от отца – он умел превращать призраков в своих слуг.

– Я никого не превращаю в слуг.

Мирча нетерпеливо махнул рукой.

– Называй, как хочешь. Достаточно сказать, что Антонио пользовался этим время от времени. Ты мудро поступила, что скрыла от него свои способности, dulceata. Как-то раз я спросил его, есть у тебя этот дар или нет. Он ответил, что нет.

– Эжени велела мне это скрывать. – Только теперь я поняла почему. Конечно, иногда призраки бывают полезны, особенно если нужно пообщаться с умершими родственниками. Кроме того, это отличные шпионы, поскольку вампиры их не видят. Черт, да призрака можно было послать даже в Сенат! – А что было потом?

– Узнав, что ты унаследовала их дар, твои родители сбежали, чтобы не отдавать тебя Тони. Послав за ними в погоню лучших сыщиков, он связался с черными магами и подговорил их устроить твоему отцу ловушку – схватить его душу, когда она будет покидать тело. Им это удалось. Когда я узнал, что случилось с Роджером, то приказал Антонио немедленно его отпустить, но он все сделал для того, чтобы меня не послушаться, и подверг Роджера вечному наказанию в назидание остальным, хотя, как выяснилось, оставшись в одиночестве, твой отец утратил дар управлять призраками.

– Но Тони отпустил его! Ты же велел его отпустить!

– Антонио клялся, что это невозможно, и даже попросил меня привести любого мага, какого я захочу, чтобы тот попытался открыть ловушку. Я так и сделал. – Мирча смотрел на меня с жалостью. – Я нанял лучшего мага, Кэсси, потому что любил твоего отца. Но маг, который был членом круга, сказал, что таких заклятий он не встречал ни разу в жизни и что его энергии недостаточно, чтобы его снять. В результате дух твоего отца по сей день находится у Антонио.

Я онемела. Мне не хотелось в это верить, но я знала, на что способен Тони.

– Но ведь есть же какой-то способ снять заклятие!

– Это мог бы сделать Серебряный круг. Это пытался сделать мой помощник. Даже если бы заклятие было наложено кем-то из Черного круга, Серебряный все равно сильнее. Но они отказались, потому что презирали твоего отца за то, что он работал на нас, а также за то, что увез от них твою мать. Они не стали бы ему помогать, даже если бы об этом их просила консул, а вот если попросит сама Пифия…

– Тогда они не откажут?

Мирча сел рядом со мной. Я не сводила с него глаз.

– Возможно, хотя я в этом и сомневаюсь. Если власть перейдет к тебе, Кассандра, им придется проглотить свою гордость и добиваться твоего расположения. Когда выяснится, как это можно сделать, они освободят Роджера, хочется им того или нет.

Внезапно я оказалась на спине, и Мирча, став на колени, навис надо мной.

– А теперь, dulceata, ты мне кое-что должна.

У меня осталось множество вопросов, но все они как-то разом забылись вместе со способностью говорить. Усадив меня, Мирча сорвал с меня халат и зашвырнул его в угол, словно халат его чем-то оскорбил, после чего принялся нежно поглаживать мои руки от кистей к плечам. Затем осторожно вновь уложил меня на спину, окинув взглядом мое тело с ног до головы. От его горящего взора мои соски сжались, тело напряглось.

Затем Мирча начал гладить его руками. Начав со щиколоток, он медленно продвигался вверх, лаская и дразня мою плоть. К тому времени, когда он добрался до колен, я извивалась, когда он начал ласкать мои бедра, я застонала, а когда сжал ладонями груди, у меня перехватило дыхание. Затем его руки скользнули по моей шее, по лицу, коснулись губ и запутались в волосах. Мне казалось, что мое тело горит в огне, но, судя по тому, как раскраснелось перламутрово-бледное лицо Мирчи, он был возбужден не меньше, чем я.

Несколько раз сглотнув, он хрипло произнес:

– Если у тебя остались вопросы, Кэсси, говори скорее!

Я не была уверена, что смогу что-то придумать, но мне нужно было его отвлечь, поскольку еще немного – и я стала бы приемлемой кандидаткой в Пифии.

– Как вы меня нашли? – Он уже раздвинул мне ноги. Опасность надвигалась, а я вовсе не была к этому готова. – Мирча!

– Клянусь, что отвечу на твой вопрос, Кэсси, – ответил он, сверкнув янтарно-желтыми глазами, – потом.

– Нет! Так мы не договаривались.

С приглушенным стоном он повалился мне на ноги; его волосы упали мне на живот. Немного постояв на коленях, он, дыша тяжело и неровно, поднял голову. Его щеки пылали, темные глаза сверкали, но его больше не лихорадило. Голос Мирчи стал ниже, а акцент сильнее, когда он заговорил.