Прикосновение

— Что мне делать, Миссус, ехать за ним? — осведомился Ба, замедляя скорость.

Сильвия колебалась. Алан, видимо, ехал не в больницу — та находилась в другой стороне.

— Да, давай посмотрим, куда он направляется. Может быть, у нас будет возможность побеседовать с ним.

Им не пришлось ехать долго. Алан свернул к кладбищу «Высоких дубов». Ба остановил машину у ворот и стал ждать приказаний.

Сильвия сидела молча, чувствуя прикосновение ледяной ладони страха.

— Поезжай, — наконец сказала она тихо.

Ба тронулся с места и поехал по асфальтовой дорожке, вившейся меж кладбищенских дубов. Вскоре они увидели стоявшую на обочине машину Алана. Сам он стоял на коленях на небольшом холмике в высокой траве.

Несколько минут Сильвия с удивлением наблюдала за ним. Она мало что знала о прошлом Алана, но ей было известно, что он родом не отсюда и что у него здесь нет родственников. Она вышла из машины и нетвердым шагом направилась в его сторону.

Ей хорошо было знакомо это кладбище. Слишком хорошо. Это было одно из тех современных кладбищ, где отсутствовали вертикальные надгробные камни. Здесь встречались только плоские надгробные плиты, уложенные ровными рядами, чтобы можно было удобнее ухаживать за могилами. Отошли в прошлое старомодные кладбища с их семейными склепами и потрескавшимися, покосившимися надгробиями. На смену им пришли открытые, поросшие травой поля, окаймленные рядами деревьев.

Подойдя к Алану со спины, Сильвия увидела, что вокруг рассыпано множество красочных картинок и ярких пластмассовых пакетиков. Она остановилась в изумлении, увидев, чем занят Алан.

А занят он был тем, что выстраивал вдоль надгробного камня ряды фигурок-персонажей из детской игры «Звездные войны». Там уже стояли три фигурки землян и целый ряд инопланетян, из которых по имени Сильвия знала только одного — Джабба Хатта.

Она подошла поближе, чтобы рассмотреть надпись на надгробии:

"ТОМАС УОРРЕН БАЛМЕР

Томми, мы едва успели познакомиться с тобой"

У нее перехватило дыхание. Она сделала еще шаг для того, чтобы рассмотреть даты, указанные на медной пластинке у основания надгробия. Дата рождения — восемь лет тому назад. И дата смерти — всего лишь три месяца спустя после рождения.

«О Боже! Я ничего не знала об этом», — в отчаянии подумала она.

Испытывая чувство вины и смущения за то, что вторглась в столь интимную область чужой судьбы, Сильвия повернулась и поспешила обратно к автомобилю.

— Не уходите, — раздался за ее спиной голос Алана.

Сильвия остановилась и повернулась к нему лицом. Он все еще стоял на коленях, но теперь взгляд его был обращен в ее сторону. Алан ласково улыбался.

— Пожелайте Томми счастливого дня рождения.

Она подошла и встала рядом с ним, ожидая, пока он соберет пакетики от игрушек.

— Я ничего не знала об этой стороне вашей жизни, Алан.

— Вам и не нужно было ничего знать. — Он поднялся с колен и посмотрел на игрушки, расставленные у надгробной плиты. — Неплохо смотрится?

— Великолепно! — только и смогла выдавить она.

— Это не надолго. Кто-нибудь из сторожей обязательно заберет их для своих детей. И это правильно. Все-таки лучше, чем если бы их перемолола газонокосилка. По крайней мере, они хоть кому-то сослужат добрую службу. Знаете, Томми очень любил «Звездные войны», в особенности Джаббу Хатта. Этот большой толстый Джабба, как он ни был противен на вид, вызывал у Томми радостный смех.

— Как это все произошло?.. — Этот вопрос вертелся у нее на языке с той поры, как она прочла надпись на надгробной плите. Но она долго не могла решиться на то, чтобы задать его Алану.

Алан же ответил ей совершенно спокойным голосом:

— У Томми был врожденный порок сердца: эндокардиальный фиброэластоз. Проще говоря, его сердечко не справлялось с работой. Мы возили его в город, показывали лучшим специалистам в Манхэттене. Они сделали все возможное. Но никто не смог спасти его. — Голос у Алана дрогнул. — И он умер. Он только-только научился улыбаться после сна.

Он закрыл глаза руками и зарыдал.

Сильвия растерялась. Она никогда не видела, как плачут мужчины, а скорбь Алана была столь глубока, что ей тоже захотелось поплакать вместе с ним. Она обняла его за плечи. Вид сотрясающегося от рыданий тела причинял ей почти физическую боль. Ей хотелось как-то успокоить этого человека... но что она могла ему сказать в эти минуты?

Внезапно Алан взял себя в руки и вытер лицо рукавом.

— Простите, — сказал он, отвернувшись и, видимо, стыдясь проявления своих чувств. — Я вовсе не плакса. Я приезжаю сюда регулярно 27 мая каждого года, но еще ни разу не плакал за последние пять или шесть лет. Не знаю, что это сегодня на меня нашло.

— Может быть, потому, что вы думаете — случись это сейчас, я смог бы спасти малыша?

Алан повернулся к ней, широко раскрыв глаза от удивления.

— Ба все рассказал мне.

— Ба? — Алан совершенно не помнил этого имени. — Кто это?

— Вы его знаете — это тот высокий вьетнамец. Он видел все, что произошло тогда на вечеринке.