Прикосновение

Урузмаг так долго разглагольствовал. У самого города он замахнулся кнутом, но лошадь и ухом не повела. Но на сей раз дядя изменил своим правилам и с силой огрел животное кнутом. Бедарка рванулась вперед. Колеса застучали по вымощенной камнем улице Владикавказа…

Глава пятнадцатая

…Дом оказался двухэтажным. Он стоял, вытянувшись вдоль берега Терека. Половину второго этажа занимала веранда с большими стеклами. Пять комнат соединялись когда-то между собой, из них на веранду вели три двери. Ясно было, что хозяин строил дом для одной семьи. Но времена менялись, и теперь между смежными комнатами две двери были наглухо заколочены толстенными досками, и получились три квартиры, одна из которых была однокомнатной. Дядя провел племянника в конец веранды и, отворив дверь, заявил:

— Понравится — купим тебе.

В комнатах царил полумрак…

— Здесь у него были спальни, — не уточняя у кого, сказал дядя, как бы оправдываясь за то, что внутри темно, хотя на улице сейчас вовсю светило яркое солнце.

Руслан распахнул створки окошка и выглянул наружу. Под окном сразу за деревом, чьи ветви заглядывали внутрь и сквозь которые солнечные лучи не могли заглянуть в комнату, начинался глубокий овраг. Дерево вот-вот должно было свалиться вниз: корни его сиротливо оголились.

— Окна можно расширить, — угадав по лицу племянника пришедшую ему мысль, сказал Урузмаг. — Я уже прикинул как.

— А овраг не страшен? — спросил Руслан.

— Чепуха, — успокоил его дядя и, понизив голос, произнес: — Беспечные люди эти городские. Не знают, что ли, как укрепить овраг? Но мы и не с таким справлялись. Посадим по склону кустарник, а у здания еще ряд деревьев — и живи, сколько хочешь! Хоть сто лет! Но ты, Руслан, не обмолвись. Хозяин из-за оврага сбросил цену. — Урузмаг, довольный удачной сделкой, засмеялся.

— Обе комнаты будут мои? — уточнил Руслан.

— Обе! — обрадовался дядя, уловив в его вопросе ожидаемое согласие. — Не очень хорошие, но что делать? Нелегко купить сейчас дом. И этот люди добрые помогли найти…

— А вы рядом будете жить?

— Внизу, — вздохнул Урузмаг. — Эти комнаты, что сразу идут за твоими, чудаку принадлежат. Он, знаешь ли, вцепился в свои комнатушки и никак не хочет продавать. Я уж ему и обмен предлагал, чтоб он вниз спустился. Не желает! Но что горевать? Под одной крышей с тобой будем. Все равно что одной семьей. — И заглянул ему в глаза с тревогой: — Не нравится тебе квартира?

Не нравится?! Руслан зажмурил глаза, покачал головой в изумлении… Дядя, дядя, как можно задавать такой вопрос? Ты и не догадываешься, каким счастьем вдруг повеяло. Да разве мечтал я о собственной квартире? Живя в бараке, кровать к кровати с десятком таких же, как и я, отвыкаешь думать о своем уголке. Так и кажется тебе, что всю жизнь будешь открыт чужим взорам. Тебе, дядя, не приходилось искать укромный уголок, убегать от людей, от их любопытства и усмешек… Пожил бы, как я, дядя, не задавал бы таких вопросов.

Руслан уже любил эти грязные, с полусгнившими полами комнаты, эти тусклые крошечные окошки, этот угрожающе подступивший к зданию овраг, эту дверь, которая скроет его от чужих взоров. Ему захотелось немедленно закрыть дверь и остаться одному, наедине только с шумом Терека.

— Нравится, дядя, нравится! — выдохнул Руслан.

— Вот и хорошо. — Дядя заторопился: — Пойду скажу, пусть уберут это барахло, — кивнул он на сваленные в угол вещи и, постукивая деревяшкой, спустился на первый этаж.

И Руслан остался в этом царстве тишины и покоя. Он уселся на подоконник и предался мечтаниям. Он думал о том, что никогда не забудет доброту Урузмага. Жизнь всегда предоставляет возможность возвратить человеку сторицей все, что он сделал, Так уж устроен мир, и, если ты в долгу перед кем-то, рано или поздно, но получишь возможность ответить ему тем же, покрыть долг. А не сможет Руслан рассчитаться с Урузмагом — пусть Руслан ослепнет, станет калекой, если забудет радость сегодняшнего дня!

Мечтания его прервал высокий горец в кожанке, перепоясанной широким ремнем, на котором торчала кобура с пистолетом. Незнакомец заслонил собой свет.