Прикосновение

— Почему вы подвергли себя риску, чтобы спасти того мужчину из дилижанса? — Этот вопрос не давал Джуд покоя с тех пор, как она стала свидетелем поразительного героизма Макензи — именно поразительного, потому что она не могла поверить в такое самопожертвование человека, который не отличался добросердечием и не придерживался строгих моральных правил. Так почему наемный киллер впутался в эту историю? Джуд нужно было это знать.

Долтон ответил не сразу. Он задумался над ее вопросом, обратившись внутрь себя за ответом, вместо того чтобы выдать какую-нибудь расхожую банальность.

— Он не заслужил, чтобы его застрелили из-за того, что он защищал свою семью. Если бы я этого не сделал, он сейчас был бы мертв. А где, по-вашему, был бы его маленький мальчик? Вы думаете, его мать, это самовлюбленное, ничтожное создание, смогла бы сама обеспечить ему достойную жизнь? Не похоже. Чтобы мальчик рос сильным и честным, ему нужно, чтобы у него была семья. Так молодое деревцо в лесу нуждается в крепких деревьях, защищающих его от ветра, пока оно не сможет само стоять прямо. Я не мог допустить, чтобы эти жадные бандиты украли у мальчика право на счастливое будущее.

Из всего, что Макензи мог представить в объяснение того, что сделал, истинная причина, которую он привел, никогда не пришла бы в голову Джуд. «Но почему это должно меня удивлять?» — спросила она себя, вспоминая, как по-доброму и терпеливо обращался он с Сэмми.

— Я не считала вас домашним человеком, мистер Макензи.

— Я и не такой. — К удивлению Джуд, ее замечание разозлило Долтона, и он замер с окаменевшим выражением лица.

— Вам не о чем беспокоиться, мистер Макензи, — ответила она тихим напряженным голосом и отвернулась, держа в руках поднос с задребезжавшей посудой. Его сердитое предупреждение быстро рассеяло сладкие надежды, которые уже начали поселяться в сердце Джуд. Как и говорил Джозеф, предметом ее глупых мечтаний стал не тот мужчина.

— Не уходите.

Его тихое приказание испугало Джуд и заставило задержаться. Какая-то нотка в этом тихом «не уходите» тронула ее, она прозвучала отголоском отчаянного одиночества и страдания и проникла в самую глубину души Джуд — один камушек неуверенности упал в огромный темный колодец неизвестности. Не задумавшись о последствиях, она отставила в сторону поднос и, придвинув кресло, повернула его углом к кровати.

— Вы, должно быть, устали, — высказала она предположение, стараясь найти место в его темном мире и не в силах ничего поделать с этой постоянной темнотой. — Если хотите, я могу почитать вам. У меня небогатый выбор, немного Байрона, Теннисона и Шекспира, если вам нравятся такие вещи. — Она не упомянула еще об одной книге, которая была у них, — о большой потрепанной семейной Библии. — Или я могу написать для вас письмо. Иногда я делаю это для кучеров. Наверное, есть кто-то, кого беспокоит ваше отсутствие?

— Нет. — Ответ прозвучал как удар кнута, а затем Макензи вздохнул и расслабился. — Просто поговорите со мной немного… если можете потратить на это время. Я не хочу быть вам в тягость.

— Его уязвленная гордость вызвала у Джуд улыбку — разумеется, он не хотел чувствовать себя обязанным ей за какую-то дополнительную заботу с ее стороны.

— У меня есть немного времени. Так о чем вы хотели бы поговорить, мистер Макензи?

— Когда, вы думаете, будет проезжать дилижанс? — спросил он.

От выбранной им темы у Джуд оборвалось сердце, она поняла, что его интересовало, как скоро он сможет уехать.

— Думаю, завтра. В том или ином направлении. — Некоторое время они оба молчали, обдумывая значение сказанного. — Уверена, в Шайенне есть врачи, которые могут лучше разобраться в повреждении ваших глаз. — Джуд сказала это, чтобы поддержать его, и ей хотелось верить, что это правда.

Долтон молчал, в раздумье крепко сжав губы, а его пальцы безостановочно рисовали узоры на чистой хлопчатобумажной ткани, покрывавшей его бедра, притягивая туда внимание Джуд. Не успев с восхищением оценить его фигуру, она продолжила разговор трудным вопросом и высказала вслух то, чем были заняты мысли у них обоих:

— А если зрение к вам не вернется, что вы будете делать?

— Я могу заплатить кому-нибудь, чтобы меня пристрелили.

Джуд в ужасе отпрянула, но затем заметила слегка растянутые в насмешливой улыбке губы и дрожащие уголки рта. Она облегченно вздохнула и нахмурилась, а ее сердце забило в грудной клетке барабанную дробь.

— С вашим необыкновенным чувством юмора вы, вероятно, можете найти кого-нибудь, кто сделает это бесплатно.