Прикосновение, что нежнее ветра

Вилка замерла на половине пути ко рту. К горлу подступила желчь. Слишком болезненная тема. С силой продолжила запихивать в себя салатные листья, но уже не испытывая удовлетворения.

После того как в детстве я всем пыталась доказать, что дед Женя продолжает присутствовать в детском садике, меня стали задирать, обзывать сумасшедшей, а потом просто игнорировать. Дети, которых я называла друзьями, стали относится ко мне как к пустому месту. Даже сотрудники детского сада изменили свое отношение, невольно поддерживая мой новый статус изгоя. В начальной школе жизнь не наладилась, так как ребята из группы уже разнесли «новости» о странной девочке. Физическое насилие, моральный буллинг продолжились с новой силой. Наверное, в таком возрасте неважно кого и за что, лишь бы найти козла отпущения и цель для насмешек. Зато во внеучебной жизни появлялось все больше новых призраков, которые наоборот проявляли излишнюю доброту. Позднее я догадаюсь, что во имя собственных целей – молили говорить с ними, не оставлять, помочь передать что-то близким, найти способ уйти. Детское сознание не выдерживало нагрузки, нервные срывы стали частыми спутниками. И я перестала есть. Мне диагностировали анорексию. Родители водили к психологам, психотерапевтам, неврологам и гомеопатам. И лишь к концу четвертого класса школы мама пересилила свой скептицизм и нашла объявление о женщине-экстрасенсе, которая согласилась помочь. Светлана Петровна отнюдь не выглядела как та, что ходит ночами по кладбищу за могильной землей или обвешивается бусами и костями в качестве оберегов. Обычная на вид сорокалетняя женщина со светлыми волосами и добрыми глазами, которая не пыталась обдурить родителей и развести на деньги. Она поверила мне и сделала так, чтобы я поверила ей. Для этого Светлана познакомила со своей дочерью, которая умерла в возрасте семи лет. А еще никогда не забуду ее фразу, брошенную моим матери и отцу: «Вы не обязаны верить во сверхъестественное, но должны верить своей дочери». Именно после беседы со Светланой родители приняли решение о переезде из города в поселок поменьше и новом начале. Дари и Арт до сих пор вспоминают, что я зашла в класс как скелет, обтянутый кожей. Благодаря их поддержке ко мне вернулся аппетит, вес стабилизировался, но осталась склонность питаться немного и только тем, что было нужно организму в конкретный момент времени. Для меня стало важным лишь то, что вернулся вкус к жизни.

Телефон завибрировал на столе, и я включила громкую связь. Стоило вспомнить о подруге, как она тут как тут.

– Привет, Лик. – Голос Дари прорезал тишину квартиры. – Как дела?

– Привет. Обедаю.

– Уже время полдника! Ты опять заработалась? – Подруга знала меня как облупленную. – Много не налегай теперь. Не забыла про свидание в шесть?

Я подняла глаза в потолок и протяжно выдохнула.

– Пока еще это дружеская встреча.

– Ключевым является слово пока. – Она звонко рассмеялась.

– Лучше расскажи как твои дела?

– У меня еще две пары. Знаешь, поступая на филолога я думала, что буду много читать всякой разнообразной литературы для анализа и кайфовать от этого. Но вместо этого иду на лингвистическую русистику, а потом на латинский язык, и все больше впадаю в уныние. Начинаю завидовать тебе с заочным обучением.

– Отставить. – Я перебила подругу, зная, что на самом деле она любит и свою специальность, и все дисциплины, что преподают, но порой у нее случается выгорание. – Съешь побольше шоколадок. Я уверена, что твое уныние исчезнет.

Шоколад в любом своем проявление, по мнении Витебской, был панацеей от всего. Даже простужаясь, девушка готовила себе кружку горячей тягучей сладости вместо бульона.

– Оно исчезнет, если ты пришлешь мне фотографию и покажешь, в чем пойдешь на «дружескую встречу».

– Ты сейчас сделала в воздухе кавычки на фразе о встрече, угадала?

Мы обе засмеялись.

– Ладно, я правда побегу в буфет, чтобы перекусить. Идея с шоколадными батончиками пришлась мне по душе. Но про фото не шутила. Выбери что-то посексуальнее, окей?

– Окей.

Связь оборвалась, я отнесла вымыть тарелку и направилась в спальню прямиком к шкафу. Распахнула дверцы и уставилась на полки и вешалки. Сколько себя помню большую часть моего гардероба составляли джинсы, футболки и толстовки. Удобство всегда ставилось выше в приоритете, чем красота. Комфорт и практичность как девиз по жизни. Но все же пару платьев в закромах как у любой другой девушки завалялось. Я выудила одно вязаное цвета бордо, которое село бы точно по фигуре, облегая где нужно и открывая зону декольте, и другое – свободного кроя из муслина цвета морской волны с длинным рукавом и бежевым воротничком, но едва доходящее до колен. Я уложила их на кровать и неуверенно переводила взгляд с первого платья на второе и обратно. Сдержанная сексуальность или романтический образ? Даша точно была бы за бордо.