Прикосновение горца

Братья взвесили его слова, затем кивнули.

- Это останется между нами, пока ты не примешь решения.

* * *

Глубоко вдыхая живительный, холодный воздух, Цирцен шагал по внутреннему дворику, пока женщина ждала в его покоях помилования, которого он не собирался ей дарить. Он изо всех сил пытался жестко настроить себя против неё. Он так долго жил по правилам, что почти не услышал вопля своей совести, когда поднял свой меч к её шее. Пока навыки воина настаивали, чтобы он сдержал клятву, чувство, которое, он думал,  умерло в нём, подорвало его решимость.

Сострадание. Симпатия. И коварный тоненький голосок, который мягко, но неуклонно, подверг сомнению благоразумие его правил. Он узнал  голос - это было сомнение, качество, которое он давно позабыл.

‘Клянуcь убить того, кто принесёт флягу’, - обещал он несколько лет назад.

Клятвы воина были его жизненной основой, твёрдым кодексом, по которому он жил и умрёт. Правила Броуди были единственной вещью, стоящей между ним и быстрым падением в хаос и подкуп. Каким было решение?

Она должна умереть.

Она.

О Дагда, как это могла оказаться женщина? Цирцену нравились женщины, он обожал свою мать и обходился со всеми женщинами с тем же самым уважением и любезностью. Он чувствовал, что женщины проявляли некоторые лучшие человеческие качества. Цирцен был Брюсом, чья линия королевской преемственности была со стороны матери. Несколько лет назад, когда Цирцен дал клятву Адаму Блэку, он и не предполагал, что фляга могла быть найдена женщиной, и такой восхитительной. Когда он сорвал странную шляпу с её головы, её густые волосы каскадом упали почти до талии, переливаясь медными и золотистыми искрами. Зеленые глаза, с приподнятыми внешними уголками, расширились от страха, затем быстро сузились от гнева, когда она объявила шляпу подарком от её папочки. Только поэтому он возвратил семейную реликвию, независимо от того, насколько уродливый эта вещь была.

Необычно высокая для женщины, гибкая, грудь полная и упругая, он мельком увидел напрягшиеся соски под тонкой тканью её странной одежды. У неё определённо длинные ноги – достаточно длинные, чтобы обернуть ими его талию и позволить ей удобно скрестить лодыжки, в то время, как он предастся забвению между ними. Когда она нагнулась, чтобы вернуть себе шляпу, он почти обвил рукой её талию, притянув её к себе, и позволил своей требовательной природе взять вверх. А потом перерезать ей горло, когда желание будет насыщено?

Она.

Подозревал ли Адам, что принесший флягу может оказаться женщиной? Он, возможно, видел будущее с его магическим зрением и даже теперь смеется над его затруднением? Всё же, если бы он не использовал связующее проклятие, во-первых, жизнь женщины не была бы теперь в опасности. Именно его глупое заклятье принесло её сюда, и теперь он, как предполагалось, должен убить ничего не подозревающую душу. Если  он не найдет  какое-нибудь доказательство её двуличности, её смерть обернется кровью невинной жертвы на его руках, что будет преследовать его до конца жизни.

Цирцен собрал волю в кулак, признав, что лучшее решение - убить её. Он выполнил бы свою клятву. Тогда завтрашняя жизнь снова стала бы нормальной. Он бы спрятал флягу в секретном месте с другими Святынями и продолжил войну. Потом возвратился бы к своему неплохому режиму и нашел утешение в знании, что  никогда не станет мерзостью, в которую он столь боялся превратиться.

Главной целью Броуди было видеть Брюса на надежно закреплённом троне Шотландии.

После смерти английского короля Эдуарда Первого его сын, Эдуард II, продолжил войну своего отца, беспощадно откалывая по кусочку Шотландии. Скоро ничего бы не осталось от их уникальной культуры. Они бы стали англичанами: слабыми и послушными, обложенными налогами до голодной смерти и сломленными. Их самая большая надежда против безжалостного короля Англии - изменники тамплиеры, искавшие убежища в замке Броуди.

Цирцен разочаровано выдохнул. Преследование тамплиеров огорчало и приводило его в бешенство. Он когда-то думал присоединиться к известному Ордену воинов-монахов, но некоторые из их правил пришлись ему не по вкусу. Вместо этого он принял решение работать в тесном сотрудничестве с религиозными рыцарями, с тех пор, как и он и Орден защищали священные артефакты огромной ценности и мощи. Цирцен уважал многие мотивы Ордена и знал его историю, так же, как любого тамплиера.

Орден основали в 1118 году, когда группа из девяти французских рыцарей пошла в Иерусалим и подала прошение, дабы Король Бодуэн позволил им поселиться в древних руинах Храма Соломона. В обмен эти девять рыцарей предложили свои услуги, дабы защитить паломников, идущих в Святую землю от грабителей и убийц по всей протяжённости общественных дорог, ведущих в Иерусалим. В 1128 году, римский Папа дал своё официальное одобрение Ордену.