Прикосновение греха

— И невероятно скромная, — пошутил он.

Так был найден верный тон. Она не хотела ни слез, ни печали. Этого ей хватало в жизни. Пусть Паша сохранит о ней восхитительные, полные радости воспоминания. Они занимались любовью с особой нежностью, осознав неизбежность близкой разлуки. Она хотела запомнить все свои ощущения и эмоции, звук его голоса, его поцелуи, пронизанный истомой накал страстей.

Он никогда не думал, что расставание с женщиной способно вызвать у него такую грусть, пытаясь проанализировать чувства, которые питал к ней. Трикси, несомненно, красива, но женщины, которых он знал до нее, тоже были достаточно привлекательны. Но ни одна из них не вызывала у Паши такого восторга. И дело было вовсе не в ее физическом совершенстве. Он сам не знал, в чем. Но долг перед друзьями, сражавшимися в Греции, превыше всего. Он и без того пробыл здесь гораздо дольше, чем намеревался.

Однако эмоции с трудом поддаются логике. Трикси уснула, но он продолжал сжимать ее в объятиях. Той ночью, когда он лежал без сна, слово «женитьба» впервые вошло в его сознание. Исходивший от нее аромат щекотал ноздри, оп чувствовал тепло ее тела. Возможность сохранить ее для себя представлялась заманчивой. Однако неприязнь к брачным узам заставила его отбросить эту идею.

Он разбудил Трикси поцелуями, чтобы отвлечь себя от горести расставания и напомнить им обоим о восхитительном наслаждении, которое они дарили друг другу.

Глава 6

Жан-Поль уехал поутру с посланием для Шарля и еще одним для адвоката Паши в Лондоне, куда собирался завернуть по пути в Дувр. Курьер вовремя успел в город, чтобы поговорить с мистером Вулкоттом, пока тот не закрыл контору. Доставленное сообщение было кратким и весьма кстати.

— Так много? — удивился Томас Вулкотт, прочитав записку.

— В первых числах каждого месяца, — объявил Жан-Поль. — В мелких купюрах. Что касается Гросвеноров, мистер Дюра просит вас проследить, чтобы премьер-министр получил его послание. Вероятно, его отец и лорд Ливерпуль — друзья. Он хочет, чтобы меры, направленные на пресечение нападок Гросвеноров на леди Гросвенор, не вызвали шума и чтобы она не догадалась о его вмешательстве.

— Член парламента… — пробубнил Вулкотт, выпяти»

нижнюю губу. — Не уверен, что у меня будет возможность проникнуть к нему.

— Паша сказал, чтобы вы сослались на графиню Воллетски из Венского конгресса. Очаровательная женщина. Он полагает, что граф поймет.

— У леди Гросвенор могущественный покровитель, — задумчиво произнес адвокат.

— Очень опасный, — поправил его Жан-Поль. — Гросвенорам следует популярно растолковать этот факт.

Вулкотт вот уже десять лет занимался делами Дюра в Англии. Опытный и компетентный, он получал за это хорошие деньги.

— Популярно, — согласился он, кивая.

— В таком случае позвольте мне откланяться. — Жан-Поль поднялся и взял со стола свои перчатки. — События в Греции вынуждают торопиться. Я должен немедленно ехать в Дувр.

— Как долго Паша пробудет в Кенте? Жан-Поль покачал головой.

— День или два. От силы три. Ему тяжело покинуть леди. — Курьер пожал плечами в знак признания женских чар, и уголки его губ изогнулись в полуулыбке.

Она знала, что после отъезда Жан-Поля у них остается совсем мало времени. Паша переменился. За внешней легкостью природного обаяния чувствовалось напряжение. Теперь в разговоре он предпочитал использовать преимущественно настоящее время. Много внимания уделял Крису. Паша и Уилл о чем-то часто шептались.

Два дня спустя, когда Трикси стояла в пеньюаре у туалетного столика, Паша подошел к ней. Несмотря на ранний утренний час, он уже был одет.

— Сегодня я уезжаю, — сообщил он, обняв ее за талию. — Мне очень жаль.

Склонив темноволосую голову, он поцеловал ее в щеку. Она прильнула к нему, и он еще крепче прижал ее к себе. Никакие слова не могли выразить испытываемые ими чувства.

— Спасибо за все, — поблагодарила она и закрыла глаза, боясь расплакаться.

— Мне пора. Уилл некоторое время подержит моих лошадей, прежде чем отправить их в Париж. Не возражаешь?

— Разумеется, нет.

Паша повернул ее к себе и взял ее руки в свои.

— Я не знаю слов прощания и сейчас сожалею об этом.

— Я ненавижу эти слова, — прошептала Трикси.

— Тогда я скажу тебе аи revoir[5].

— Согласна. — Трикси подумала, что у него просто талант обходить острые углы.

Как же легко и галантно у него все получается, словно они расстаются после совместно проведенного вечера, чтобы завтра снова встретиться за чаем.

— Я оставил на твоем письменном столе адреса, где меня можно найти. Свой, родительский, Шарля. Если тебе что-либо понадобится, дай мне знать, — пробормотал он, не сводя с нее глаз.

— Спасибо.

Трикси на мгновение задумалась, были ли эти слова искренними или являлись неотъемлемой частью его безукоризненных манер.

Под влиянием чувств, которых не понимал, Паша боялся впасть в слезливую сентиментальность.

— Уилл и Крис собираются проводить меня до развилки, — сказал он с деланным спокойствием. — Не хочешь к ним присоединиться?

— Нет, не могу, — прошептала она. В ее глазах отразилось страдание.