Прикосновение к огню

Сердце бешено застучало. Он уже был готов в панике нажать на газ. Но тогда старуха могла запомнить его номер, а в этот раз он сидел за рулем собственного автомобиля. Пришлось опускать стекло, на ходу придумывая правдоподобную легенду.

— Эээ… видите ли, мэм, я, собственно…

— Молодой человек, на этом месте всегда паркуется мой муж. Не могли бы вы отъехать немного в сторону?

— Извините, мэм, я не знал. — Он едва сдержал вздох облегчения.

— Здесь обычно паркуются местные жители. А гости ставят машины вон там. — Она показала пальцем.

Старушка кивнула и потащила собак к своему дому. Он завел мотор, зная, что она не оставит его в покое, а будет наблюдать за ним.

— Эта старая вешалка, еще чего доброго, запомнит мой номер, — злобно пробормотал он.

Он отъехал так, чтобы старуха его не видела, и остановился. Через минуту мимо него проехала «королла». Подождав несколько секунд, он двинулся следом.

Лу Малотти. Наваждение. Он уже стал бредить ею. Везде чудится она. Иногда ему казалось, что когда-нибудь она все-таки поймает его. Он попытался убрать ее. Но вместо этого убил пару попугаев. Опять она подорвала его веру в себя.

Ну ничего. Скоро все станет на свои места.

Лу шла по сухому доку, переступая через лежащие тут и там кабели.

— Привет, Лу!

Голос Тирена Белла раздался справа от нее, из-за стены, защищающей от ветра. Она обогнула стену и обнаружила Тирена, сидящего на перевернутой люльке.

— Недурно устроился, — заметила Лу. — Еще бы сюда телевизор, да?

— У меня перерыв всего пять минут. Надо использовать его на всю катушку. Что делать, становлюсь стар, уже не могу бегать весь день.

— Сколько тебе лет?

— Тридцать семь.

— Тогда уступи место старшим.

Он немного подвинулся, и Лу села рядом.

— Сегодня я увольняюсь, — сказал Тирен. — Перехожу в «Норшипко».

— Я слышала, там тоже начались увольнения.

— Это просто освобождали место для меня.

Лу кивнула. Похоже на правду. Хороших сварщиков много, но таких, как Тирен, днем с огнем не сыщешь.

— Рада за тебя. Хотя жаль расставаться.

— Хотя и мне жаль, но я тоже рад за себя. Больно хреново стало здесь в последнее время, после того как старый Кармайкл ушел.

Они посидели в молчании. Тирен оперся головой о стену, Лу обняла колени. Она смотрела на Элизабет-Ривер, наблюдая за туманом, поднимавшимся легким дымком над поверхностью воды.

И дивилась на себя, почему она не устроится на другую работу, как Тирен. На ее месте большинство бы плюнуло и ушло. Или просто посмотрело бы на все сквозь пальцы. Но она вот такая дура, что не может жить спокойно. И уже поздно себя менять.

— Ты чего-нибудь выяснила насчет «Габриэллы»? — спросил Тирен, будто прочитав ее мысли.

— Еще выясняю. — Она непроизвольно напряглась.

— Оставь ты это, Лу.

— Не могу.

Тирен покачал головой.

— Упрямая ты женщина.

— Что делать.

Послышались голоса, громкий смех. Это рабочие возвращались с перерыва. Лу вскочила на ноги.

— Желаю тебе всего наилучшего, — протянула она руку. — Останемся друзьями?

— Останемся, — Тирен с чувством пожал протянутую руку.

Она пошла дальше. Дождя вроде бы не было, но в воздухе густо висела водяная пыль. Из-за этого, несмотря на яркий свет фонарей, ночь казалась темной и душной.

К ее удивлению, когда она пришла в офис, там сидел Стегганс, склонившись над стопкой бумаг, издали похожих на докладные записки инспекторов о проверке судов. Она прислонилась к косяку и сказала:

— Хорошо, что я вас застала. Мне нужно поговорить с вами.

Он поднял голову от бумаг и замер с карандашом в руке.

— Я знаю… Не делайте этого, не надо.

Она часто заморгала.

— Чего не надо?

— Увольняться, — Стегганс отложил карандаш в сторону, и ей показалось, что руки у него дрожат. — Я понимаю, что дела идут из рук вон плохо. Согласен, что не могу заменить Деверо. Но боюсь, что без вас я не справлюсь.

Лу внимательно изучала его лицо. Надо же, с какой неожиданной стороны он раскрылся. Для человека, впервые столкнувшегося со сложной работой, он вел себя весьма достойно.

— А я и не собиралась увольняться, — сказала она.

— Как? — Теперь наступила его очередь удивляться.

Но пришел он в себя быстрее, чем Лу.

— А… А я-то думал, что вы хотите подать заявление.

— Нет. Я просто хотела просить перевести меня в дневную смену.

— Да?.. Но… я не могу. — Он взвесил на руке кипу бумаг. — Днем я еще могу кое-как поддерживать порядок, а кто будет делать это ночью?

— Мне и раньше было очень трудно работать по ночам, а сейчас, когда у меня в доме поселились гости, спать днем совершенно невозможно.

— Для одинокой женщины вы ведете весьма бурную светскую жизнь.

Она не поняла: это что, шутка? По его лицу этого не скажешь.

— Они у вас надолго, ваши гости? — спросил он.

— Может быть, навсегда.

— Инспектор пожарной охраны с детьми?

— Откуда вы знаете?

— Я не такой уж дурак и соображаю во многих вещах лучше, чем в своих теперешних обязанностях. Кроме того, я читаю газеты.

— Значит, вы понимаете меня? — с надеждой спросила Лу.

— Понимаю, но прошу подождать с переводом.

— Сколько?

Он пожал плечами. Лу уже открыла рот, чтобы настаивать дальше, но тут зазвонил телефон. Выражение лица Стегганса менялось на глазах.